– Его надо закопать, Виктория, – произнес разведчик, кивком головы указывая на труп. – И помните – никому ни слова. Даже родному отцу. Даже родным детям на смертном одре. Это очень, очень, очень опасное знание.

– Мои предки ходили в крестовые походы, – гордо вскинула голову девушка. – Мой отец был пять раз ранен. Я надеюсь, что генов трусости или болтливости во мне нет.

– Хорошо, – кивнул странник. – Вернемся в поместье за инструментами?

– Зачем? У меня всегда все с собой, – Виктория расстегнула седельную сумку. Там оказался малый набор туристского снаряжения, в том числе и короткая саперная лопатка.

– Вы всегда возите с собой эту тяжесть? – невольно удивился Блейд.

– Привычка – еще с герлскаутских времен, – объяснила девушка.

– Тогда вы разрешите мне временно попользоваться вот этим? – и, после согласного кивка Виктории, странник заткнул себе за пояс небольшой, но тяжелый и очень острый топорик.

При рытье ямы Блейду пришлось пустить в ход все сохранившиеся со времен разведшколы познания. Аккуратно снять верхний слой дерна, чтобы, упаси Боже, не повредить корневую систему травы и чтобы она не засохла; отыскать побольше дикого лука и остролиста – их резкий запах отбивает чутье у диких зверей и розыскных собак; завалить тело не только землей, но и камнями – чтобы не появилось бы проседаний почвы…

А Виктория притащила откуда‑то настоящий осиновый кол.

– На всякий случай, – ответила она на недоуменный взгляд разведчика.

Кол вошел в грудь трупа на удивление легко, словно и не встречая на своем пути кости скелета.

Наконец все было готово. Ричард Блейд придирчиво оглядел плоды своего труда и остался доволен. На экзамене подобное качество принесло бы ему высший бал и личную похвалу преподавателей…

В поместье вернулись, когда уже настал вечер. Генерал встретил их возле ворот и взгляд его не предвещал Ричарду Блейду ничего хорошего.

– Достопочтенный сэр… – начал было он, однако Виктория, ловко соскользнув с седла, повисла у него на шее.

– Папа, папочка, брось, я прошу тебя! Мистер Блейд не совершил в отношении меня ничего предосудительного…

– Но, дочка, вы отсутствовали так долго… Могут пойти разговоры… – пробормотал полузадушенный дочерними объятиями генерал. – Я удивляюсь вам, полковник… Позволять себе столь несветское поведение…

– Папа, – в голосе девушки зазвенел металл, – я давно уже совершеннолетняя. Если ты думаешь, что я трахаюсь по скирдам сена с первыми встречными – даже если они так же умны и галантны, как мистер Блейд – то ты меня оскорбляешь, черт побери!

Генерал едва не потерял сознание.

– Господи боже, Викки, как ты выражаешься! Слышала бы тебя твоя бедная покойная мать!..

– Если бы моя бедная покойная мать слышала все это, она устроила бы тебе хорошую взбучку, папочка!

– Гм… – промычал его превосходительство, в муке закатывая глаза.

– Я очень сожалею, что расстроил вас, сэр, – вступил наконец в разговор и Ричард. – Но я никак не думал, что верховая прогулка…

– О, боже, вот они, современные офицеры! – простонал генерал. – Всаживают в десятку полную пистолетную обойму, а не знают простейших правил этикета! Молодой человек, да знаете ли вы, что прокатиться вдвоем на лошадях с девушкой из приличной семьи означает, что вы предлагаете ей заключить помолвку?! По крайней мере так считает все здешнее общество… Баронесса… бур‑бур‑бур… чрезвычайно скандализована.