Блейд не видел Виктории и не знал, что с ней; его противник не оставил времени на подобные занятия, атаковав так решительно, резко и быстро, что странник лишь чудом отразил направленные в пах и горло удары, каждый из которых мог оказаться смертельным. Разведчику пришлось отступить; негр уверенно теснил его как раз в сторону роковой для Блейда поляны…

Вторая атака оказалась еще более опасна. Негр дважды пробил‑таки защиту Блейда; удары следовали один за другим. И с каждым потерянным футом в голове нарастала пока еще тупая, но готовая вот вот взорваться испепеляющим фейерверком знакомая боль.

Блейд зарычал. Из рассеченной брови текла кровь; ему не хватало воздуха. Этот африканец оказался на удивление ловким и справным парнем; неужели в деле о Корнуолльском Кровососе и впрямь не обошлось без гаитянских беженцев, как считал толстый портье в «Красном Орле»?

Чернокожий противник Блейда, сам того не зная, прижал странника к стене. А этого делать ему никак не стоило. Отчаяние удесятерило силы, странник бросился вперед, словно настоящий берсеркер, даже не почувствовав встречного удара. Негр не успел уклониться. Блейд всей массой обрушился на него, и будучи почти вдвое тяжелее, попросту сбил негра с ног, навалившись сверху. Удар… удар… Голова чернокожего бессильно мотнулась из стороны в сторону. Он лишился сознания.

– Уф‑х… – Блейд с некоторым трудом поднялся, вытирая честный трудовой пот и с невольным уважением глядя на своего бесчувственного противника. На теле тупой ноющей болью вспыхнули дошедшие до цели удары чернокожего.

– Что такое, Ричард? – воскликнула подоспевшая Виктория. – Ой! Кто это?!

– Этот славный малый следил за нами, – отозвался странник. – Или я совсем ничего не понимаю в слежке. Пришлось попросить его задержаться… хотя он интенсивно возражал.

Виктория брезгливо склонилась над бесчувственным телом.

– Боже мой, негр!.. Откуда он здесь взялся?..

– Я бы тоже хотел это знать.

– Тут невдалеке обосновались какие‑то беженцы, – задумчиво произнесла девушка. – Но полиция проверяла их беспрерывно… и ничего не нашла.

– Возможно, теперь у ваших «бобби» появится предмет для размышления, – Блейд кивнул головой на лежащего. – А как у вас?

– К сожалению, ничего, – сухо ответила Виктория. – Я где‑то ошиблась…

– Я надеюсь потрясти этого парня. Может, он сможет что‑то сказать…

Однако все попытки привести чернокожего в чувство оказались бесполезными. Пульс прощупывался, сердце билось хоть и слабо, но ровно, дыхание было в норме… Да, обморок, глубокий обморок – но почему же парень не приходит в себя?

– Боюсь, нам придется вызвать везти бедолагу к врачам, – сквозь зубы процедил Блейд, когда в бесплодных попытках минул целый час.

– Только без меня, – решительно и безапелляционно заявила Виктория. – Папа не перенесет, если мое имя начнут трепать газетчики…

– Да я сам его отвезу, – удивился странник. – Сейчас закину его на лошадь…

– Лучше бы вам этого не делать, – произнес внезапно чей‑то скрипучий голос. Блейд резко повернулся, чисто рефлекторно принимая боевую стойку. Виктория взвизгнула.

Из‑за деревьев, с той самой поляны, на которой произошло убийство, неспешно появился еще один участник беседы. Высокий темнокожий старик, прямой, в свободных черных одеждах; сухие руки теребили нечто вроде свернутой кожаной веревки. Над высоким, изрезанным морщинами лбом подобие короны образовывали короткие белоснежные волосы, чуть вьющиеся.