– Так что же, графиня просто дура? – усмехнулся Блейд.
– О, ничего подобного! Ее задача – засунуть свою дурнушку к вам в постель, а потом устроить грандиозный скандал. Расчет на то, что вы сдадитесь.
– Все равно глупо, – пожал плечами Блейд. – Шантажировать жениха? Вряд ли молодая графиня будет счастлива, обретя мужа таким способом.
Виктория хихикнула.
– Я хорошо знаю эту Глорию. Она далеко не дура, эта наследница титула. Она смогла бы объяснить заарканенному джентльмену, что жизнь его отнюдь не станет адом. Она даже готова смириться с любовницей – а все ради того, чтобы иметь законных, рожденных в браке детей… Но я заболталась. Идемте!
Светскую повинность пришлось исполнять довольно долго. Сент‑Пол не показывался; мажордом Уильям объявил собравшимся, что у его превосходительства легкое недомогание, связанное со старыми ранами.
Однако Виктория оказалась встревоженной не на шутку, когда наконец разыскала Блейда.
– С папой что‑то не так, – шепнула она страннику. – Я его хорошо знаю; стоило ему простудиться, или почувствовать хотя бы легкую боль в сердце, он сразу же звал меня к себе, а теперь… Я ничего не понимаю. Допросила Уильяма – тот лишь плечами пожимает. Говорит, де, мол, состояние его превосходительства удовлетворительное. Но пускать никого не велено. Я стучалась, стучалась – нет, не пускает.
– Уильям?
– Нет, папа… Голос какой‑то сдавленный. Погоди, мол, дочка, не хочу, чтобы ты видела меня не в парадной форме… И от врача отказался.
– Так что, операция отменяется?
– Нет, нет, едем, – Викки тряхнула головой. – Папа разумный человек и никогда не станет бездействовать, если ему действительно нужна будет помощь. Да и Уильям с ним неотступно… Если бы не этот Кровосос, я бы, конечно же, осталась; но начатое нужно закончить, тем более, если мы имеем дело с какими‑то не понятными тварями…
«Пикап» Виктории на полном газу вырвался за ворота усадьбы. Девушка сменила изысканный аристократический наряд на джинсы и легкую кожаную куртку, покрасила волосы в темно‑каштановый цвет; нарочито простецкий макияж сделал лицо почти неузнаваемым.
– Едем в «Певчую Птицу», – сообщила Виктория Блейду, деловито пряча в плечевую кобуру свою восемнадцатизарядную «Беретту». Вы входите первым. Я – через пять минут. Договорились?
Странник молча кивнул. На нем был надет легкий бронежилет, под простор ной клетчатой курткой из модной «шотландки» прятался короткоствольный «винчестер» самого крупного, 406‑ого калибра – с таким ходят на слонов – кроме «узи» и трех ручных гранат.
Паб «Певчая Птица» отличался от прочих подобных заведений только обилием клеток с канарейками, щеглами и прочими певчими представителями царства пернатых. Блейд спросил пива и уселся в укромном уголке, осматривая полутемное помещение.
В пабе сидело лишь три компании – правда, довольно большие, человек по десять. Одиночных посетителей не было вообще, кроме Блейда. Странник внимательно пригляделся к компаниям – нет, на переодетых полицейских эти парни и девицы не походили.
Через пять минут, как и было условлено, в бар влетела Викки. Она играла роль испуганной девушки, торопливо стремящейся проглотить чашку кофе с сэндвичем и мчаться дальше, чтобы успеть домой до наступления темноты. Даже не посмотрев в сторону Блейда, Виктория примостилась на высоком стуле у стойки, поспешно, обжигаясь, прихлебывая кофе. Бармен посмотрел на нее сочувственно.
И тут в «Певчую Птицу» вошел еще один посетитель. Сутулый невысокий парень в серой суконной куртке и драных джинсах – явно какой‑то поденщик на самой бедной из здешних ферм. |