Первым в неё действительно сунулся Шэн-си. Банзаю удалось его убедить. Судя по тому, как Шэн-си озирался по сторонам и передвигался неуверенными шагами, было видно, что в пещере он чувствует себя не очень уютно.

Осмотревшись, Шэн-си с радостью обнаружил, что самого Рафики внутри пещеры нет. Но мы-то с вами знаем, что на этот счёт гиена сильно заблуждалась.

– Эй! – воскликнул осмелевший Шэн-си. – Заходите, не бойтесь. Старикашки-колдуна нет дома. Скажем Шраму, что он успел удрать. Это и к лучшему: лично я не очень-то люблю связываться с волшебниками.

Ставший невидимым Рафики с удовлетворением наблюдал, как вслед за Шэн-си порог пещеры переступили Хохотун и Банзай. Убедившись, что их товарищ говорил чистую правду, гиены сразу осмелели и с интересом принялись осматривать жилище колдуна.

– Вот это да! – воскликнул Банзай, глядя на лежащий посреди пещеры череп носорога. – Отродясь такого здоровенного рога не видел! Хохотун задумчиво добавил, что не хотел бы повстречаться с таким носорогом при его, носорога, жизни.

– Нам повезло, – сказал он приятелям, – что этот здоровяк давно помер и не может поддеть нас своим рогом.

А вот в этом-то Хохотун как раз и ошибался. Потому что Рафики схватил череп носорога обеими руками и, вооружившись им, словно тараном, принялся атаковать незваных гостей, нанося удары направо и налево. Самого старого колдуна гиены конечно же не видели, а потому им казалось, что череп поднялся в воздух и принялся бодать их сам по себе.

Гиены завыли от ужаса и начали метаться по пещере, забыв, где находится выход. Череп поддел рогом под рёбра Банзая, и тот, шлёпнувшись на землю, принялся выбираться из пещеры ползком. В тот момент на него свалился завывающий Хохотун.

Удовлетворённый первыми результатами, Рафики устроил охоту на Шэн-си, которого также поддел острым рогом и бросил на барахтавшихся на земле приятелей. После этого старый колдун плеснул в очаг водой из скорлупы кокосового ореха. Огонь погас, и в пещере стало совершенно темно.

Темнота только усилила панику. Гиены принялись кусаться и рвать друг друга когтями. Больше всех досталось Хохотуну, который свалился в потухший, но ещё не остывший очаг. Шерсть на нём начала тлеть и это только усилило зловоние, которое принесли с собой в пещеру гиены.

Первым удалось выскочить наружу Банзаю. Он свалился без сил неподалёку от выхода, проклиная на чём свет стоит Шрама, из-за которого они угодили в такую переделку. Чуть позже из пещеры кубарем выкатился Хохотун – шерсть на нём обгорела почти наполовину.

А затем и Шэн-си нашёл выход из пещеры. Его шкура также была изрядно потрёпана острым рогом, которым орудовал Рафики. Гиенам не осталось ничего другого, как бесславно отступить. Прихрамывая и волоча по земле отдавленные лапы, они из последних сил пустились наутёк.

Рафики проводил гиен удовлетворенным взглядом. Пора было уходить и ему. Действие волшебной травы должно было скоро закончиться, а старый колдун хотел покинуть пределы Светлого Королевства до того, как он снова станет видимым. Он добился некоторых результатов в борьбе Добра и Зла, но знал, что главную победу должен одержать Симба. И долг Рафики – помочь ему в этом.

Прихватив с собой кое-какие магические предметы, которые могли бы понадобиться в дальнейшем ему или Симбе, Рафики покинул свою пещеру с надеждой на грядущее возвращение.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Когда Симба вернулся к своим друзьям после встречи с говорящей рыбой, то обнаружил, что она оказалась права. Тимон и Пумба в самом деле не одобрили то, что он отпустил добычу в реку. К тому времени оба очень проголодались, а большая рыба, о которой рассказал им Симба, могла стать великолепным завтраком, а может быть даже и обедом.

– Эх, молодо-зелено! – с сожалением сказал Тимон. – Подумаешь, говорящая рыба – эка невидаль! С твоим великодушием, Симба, мы вполне можем умереть от истощения.