- Ну, чего же вы теперь ждете?

 Рыжая певица не сводила взгляда с медного экрана и незажженного камина с газовыми бревнами. После долгой паузы Долорес Чиозза ответила:

 - Смешно, что я позвонила не Уолтерсу, а вам. Он бы сумел защитить меня лучше вас. Только Уолтерс бы мне не поверил. Я подумала, что, может, вас удастся убедить. Я не приглашала Леопарди. Насколько мне известно, только мы на всем белом свете знаем, что он здесь.

 Что-то в ее голосе заставило Грейса напрячься.

 Долорес вытащила из нагрудного кармана зеленой бархатной пижамы маленький накрахмаленный платок, выронила его, быстро подняла и прижала ко рту. Внезапно, не произнеся ни слова, она начала дрожать, как осиновый лист,

 - Какого черта! - не сдержался Стив.- Я могу справиться с этим подонком одной левой. Я без труда вышвырнул его вчера ночью, когда он был вооружен и даже стрелял в меня.

 Голова девушки повернулась, и на детектива уставились расширенные глаза.

 - Но это не мог быть мой пистолет! - воскликнула певица глухим голосом.

 - Что? Конечно, нет... Подождите...

 - Сейчас это мой пистолет. Вы сегодня сказали, что вооруженная женщина может легко рассчитаться с ним.

 Стив Грейс непонимающе смотрел на хозяйку. Его лицо побледнело, и он откашлялся.

 - Он не пьян, Стив,- негромко объяснила Долорес Чиозза.- Он мертв. Леопарди лежит в моей постели, в желтой пижаме с моим пистолетом в руке. Вы же с самого начала поняли, что он был не просто пьян, Стив?

 Детектив вскочил, как пружина, и замер, разглядывая девушку. Затем облизнул губы и после долгой паузы предложил:

 - Давайте взглянем на него.

 Спальня находилась в задней части дома. Долорес вытащила из кармана ключ и открыла дверь. Окна закрывали венецианские шторы, на столике горела лампа. Стив молча вошел в комнату, ступая, как кошка.

 Леопарди раскинулся посередине кровати. В смерти этот крупный, красивый мужчина, чье лицо покрылось восковой бледностью, стал терять реальность. Сейчас даже его усы казались приклеенными. Создавалось впечатление, что его полуоткрытые, невидящие глаза, похожие на мраморные шарики, никогда не видели. Трубач лежал на спине на простынях. В изножьи кровати валялось скомканное одеяло.

 На Короле была желтая пижама с отложным воротником. Тонкая ткань на груди потемнела от крови, которая просачивалась через шелк, как через промокашку. Несколько пятен крови виднелись и на обнаженной коричневой шее.

 Разглядывая труп, Стив Грейс невыразительно заметил:

 - Король в желтом. Когда-то я читал книгу с таким названием. Наверное, он любил желтый цвет. Я-то знаю, ведь я собирал его вчера ночью. Хотя он и любил такой немужской цвет, его нельзя назвать трусом, так?

 Долорес уселась на плетеный стул в углу комнаты и уставилась на пол. На полу лежал кофейного цвета ковер. Мебель была угловатой, из инкрустированного дерева. Около кровати стоял маленький туалетный столик с зеркалом, а в углу - стол с хрустальной фигуркой собаки и лампой с самым пузатым абажуром, какой Стив когда-либо видел.

 Детектив перестал разглядывать комнату и опять посмотрел на Леопарди. Осторожно приподняв пижаму, принялся изучать рану. Пуля вошла прямо над сердцем, и кожа на этом месте была опалена и испещрена точками. Крови вытекло не так уж много. Руководитель оркестра умер за какие-то доли секунды.

 В его правой руке лежал маленький маузер.

 - Какой артистизм,- заметил Стив.- Да, отличный вкус. Типичная контактная рана, по-моему. Он даже немного задрал пижаму. Я слышал, что иногда так бывает. Это 763-й маузер. Уверены, что ваш пистолет?

 - Да,- девушка продолжала смотреть на пол.- Он лежал незаряженный в столе гостиной. Мне кто-то когда-то подарил. Я даже не знаю, как его заряжать.