И если, нелюдим, усталостью охвачен,

 Хотя бы краткий срок хочу я отдохнуть,

 С очей слезу смахнуть, горб сo спины стряхнуть,

 Хозяин тут как тут. Весельем он увенчан,

 Он - всемогущий бог, любимец многих женщин,

 Не зная, что есть смерть и что такое боль,

 Доволен жизнию и сверх всего - король!

 Пинком ноги он бьет несчастного паяца

 И говорит, зевнув: "Заставь меня смеяться!"

 Бедняк дворцовый шут. Ведь он - живая тварь!

 И вот весь ад страстей, томивший душу встарь,

 Его злопамятство и гордость небольшую,

 И ужас, что хрипит в его груди, бушуя,

 Весь этот вечный гнет, весь этот тайный зуд,

 Все чувства черные, что грудь ему грызут,

 По знаку короля он вырывает с мясом,

 Чтоб хохотал любой смешным его гримасам.

 Вот мерзость! Встань, ложись, не помни

 ни черта,

 А нитка за ногу все дергает шута!

 Все гонят и клянут, презренного ругая.

 А вот и женщина! Она полунагая.

 Он жаждет с нею быть. Веселая краса

 Берет его с постель и треплет, будто пса.

 Так знайте, господа весельчаки-вельможи,

 Я ненавижу вас. Меня вы, знаю, тоже.

 Как заставляет шут расплачиваться вас!

 Как на любой щипок ощерится тотчас!

 Как демон, шепчется с хозяином советчик!

 Едва возникшие карьеры - вроде свечек,

 И только в когти он схватил тебя, - гляди!

 Все перья выщипал - нет блеска впереди!

 Вы сделали шута собакой. Жребий волчий

 В бокалы пьяные своей прибавить желчи,

 И доброту изгнать, и сердце сжать в комок,

 И этот острый ум, который мыслить мог,

 Глупит, в бубенчиках, и тайно пробираться

 По вашим праздникам, как некий дух

 Злорадства,

 Со скуки разрушать чужую жизнь всегда.

 И все тщеславье - в том, что у других беда...

 И всюду и всегда, куда ни кинет случай,

 Носить ее в себе, мешая с жизнью жгучей,

 И бережно хранить, и прятать ото всех,

 И ярко наряжать в свой надоевший смех

 Старуху Ненависть!

 (Подымается со скамьи)

 Долой все, что томило!

 Не стал ли я другим пред этой дверью

 милой? Мир, из которого иду я, позабыт.

 Пусть не проникнет в дом то, что меня томит!

 (Снова задумывается)

 Я проклят стариком! - Зачем же мысль дурная

 Все возвращается? Ее я прогоняю.

 Все будет хорошо!

 (Пожимает плечами)

 Иль я сошел с ума?

 (Подходит к двери дома и стучит)

 Дверь открывается. Выходит девушка в белом и радостно бросается ому в объятия.

 ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

 Трибуле, Бланш, потом Берарда.

 Трибуле

 Дочь!

 (Радостно прижимая ее к груди)

 Обними меня. Да, это ты сама

 Здесь, рядом! Пред тобой - все радость. Прочь унынье!

 Дитя, я счастлив. Я дышу свободно ныне.

 (с восторгом смотрит на нее)

 Милее с каждым днем. Тебе не скучно тут?

 Пусть руки милые мне шею обовьют!

 Бланш (обнимая его)

 Как вы добры ко мне!

 Трибуле (садится)

 Не добротой - любовью

 Я полон. Вот и все. Ты дочь моя по крови.

 Не будь тебя со мной, как жил бы я тогда?

 Бланш (кладет ему руку на лоб)

 Но вы вздыхаете? Какая-то беда

 Печалит вас, отец? Какая-то тревога?

 И о семье своей я знаю так немного.