Я встретилась с его пристальным взглядом, и всё внутри меня ёкнуло.

— Большинство?

— Первые два фейри имели проблемы с привыканием, и у них развилась крайне глубокая привязанность к тем, кто проводил обращение.

Я немного расслабилась.

— Они были детьми, так что вполне логично, что они будут испытывать привязанность к этим фейри.

— Да, но это была ненормальная, нездоровая связь. Дети стали привязаны вплоть до одержимости. Они повсюду следовали за взрослыми, которые обратили их, а когда их разделили, они обезумели и стали безутешны. Это было подобно наркотической зависимости, которая вызывает тяжёлый абстинентный синдром.

Я резко втянула воздух.

— Хочешь сказать, со мной будет то же самое?

— Нет. Я бы никогда не позволил этому случиться, — он подался вперёд, упершись локтями в колени. — Я рассказываю тебе это, чтобы ты поняла,

почему я не виделся и не разговаривал с тобой вплоть до сегодняшнего вечера. После того как я отвёз тебя домой, советники моего отца предупредили меня о последствиях, если я не буду держаться от тебя в стороне во время первого месяца твоего привыкания. Даже просто звук моего голоса мог повлиять на тебя, поэтому я ни разу не позвонил тебе.

Я вспомнила ночь, когда увидела его на противоположной стороне улицы на Манхэттене, и ту странную физическую тягу, которую испытала к нему. Меня бросило в озноб. Это была всего лишь мимолетная встреча на расстоянии. Насколько сильным было бы притяжение, если бы я продолжила общаться с ним как обычно? Сама мысль о том, что я потеряла бы контроль над своим разумом или телом, обретя такую неестественную связь с кем-то, перепугала меня до чёртиков.

— А что насчёт Конлана, Фариса и остальных? Я же виделась с ними постоянно, и это никак не повлияло на меня.

Лукас покачал головой.

— Они приняли участие в твоём обращении, но использовалась моя кровь.

— Твоя кровь… во мне?

Я уставилась на него. Процесс обращения держался в тайне, и никто из людей не знал, как он проходил. Я ничего не помнила, поскольку была на грани смерти, когда это произошло.

— Моя кровь самая сильная, — ответил он, словно это было в порядке вещей.

Это было уже чересчур. Я встала и начала мерить шагами комнату.

— А ты раньше не мог мне это рассказать? Ты позволил мне думать…

Он встал и подошёл ко мне. Я не знала, чего хотела: то ли ударить его, то ли броситься в его объятия. Он принял решение за меня, обняв и прижав меня к своей теплой груди. К моему стыду, мои глаза наполнились слезами. Я моргнула, отказываясь расплакаться.

— Прости, микалаех, — пробормотал он в мои волосы. — Так должно было быть. Если бы я рассказал тебе правду, это могло подтолкнуть тебя к моим поискам. Я не мог так рисковать.

— А сейчас безопасно? Я не превращусь в бездумную, одержимую маньячку?

В его груди загромыхал смех.

— Можешь, но это уже будет не побочный эффект обращения.

— Размечтался.

Я оттолкнула его, и не могла не заметить игривую ухмылку, когда он отпустил меня. Я так давно не видела его улыбку, и всё внутри меня затрепетало в ответ. Внезапно я остро осознала, что мы были одни, и что я понятия не имела, какие теперь у нас с ним были отношения. Видел ли он во мне друга или нечто большее?

Я не знала, хочу ли я знать ответ на этот вопрос, поэтому я решила перевести разговор на более безопасную территорию.

— Что стало с новыми фейри, которые развили такую привязанность? Они восстановились?

— Да. Поначалу было трудно, но они оба счастливы в своей новой жизни. Есть мнение, что решающим фактором в их восстановлении стал их возраст.