Кларисса испытала прилив нежных чувств. Она порывисто обняла Антонию, как никогда нуждаясь в ее поддержке.

— Как будто это тебя когда-нибудь останавливало, няня.

Антония отстранилась.

— Ты права. Я всегда буду властной и назойливой, когда дело касается тебя. Ты мое сокровище, которое я буду оберегать до конца своих дней. Дочь, которую я не вынашивала. Единственная радость в жизни с тех пор, как я потеряла своего Бенито. Позволь мне дать тебе совет. Перестань быть дурой. Не упускай этого мужчину.

— Ах, няня, ты, правда, понятия не имеешь, что это за человек?

— Если ты имеешь в виду, что он незаконнорожденный Д'Агостино, мне это известно.

Кларисса мрачно усмехнулась.

— Похоже, и об этом я узнала последней. Но я о другом. О его личных качествах.

— Ферруччио Сельваджио — самый сложный человек из всех, кого я когда-либо знала. Именно поэтому он тебе подходит.

— Если ты намекаешь, что у меня тоже сложный характер, спасибо за комплимент. Проблема состоит в том, что за красивой внешностью и обходительностью Ферруччио скрывается самодовольный, назойливый и жестокий тип.

Антония внимательно посмотрела на нее.

— Гмм. Самодовольный, говоришь? Я была свидетелем обратного. Помнишь все те изящные приглашения, что он тебе присылал, а ты рвала и выбрасывала? Самодовольному человеку хватило бы одного-единственного отказа. После этого он к тебе на пушечный выстрел не подошел бы.

Губы Клариссы дернулись.

— Но это не отменяет того, что он назойливый и жестокий. Ферруччио Сельваджио преследует свою жертву до тех пор, пока она не падает в изнеможении.

— Значит, вот в чем заключается твоя уловка? Ты решила отправиться к нему не когда он потребовал, а полдня спустя? — возмутилась Антония. — Будь это романтическое свидание, ты была бы вольна поступать как тебе угодно, но ваша встреча с синьором Сельваджио имеет официальный характер. После того, как ты обходилась с ним, раньше, любой другой человек мог бы обратиться к Совету с жалобой на тебя. Ферруччио этого не сделал, и это заставляет меня еще больше им восхищаться.

— Тогда почему ты сама к нему не отправилась? — отрезала Кларисса, но взгляд Антонии заставил ее почувствовать себя десятилетней девочкой. — Он должен быть мне благодарен за то, что я вообще соизволила к нему поехать. Не будь эта встреча официальной, я бы отказалась от приглашения. И если обычной женщине положено опаздывать, то принцессе тем более.

Антония покачала головой.

— Тебя словно подменили.

— Признаюсь, одно лишь упоминание имени Ферруччио Сельваджио выводит меня из себя.

Антония подозрительно посмотрела на нее.

— Чтобы его прогнать, ты разыгрываешь из себя избалованную принцессу? — Ее глаза расширились, словно она только что раскрыла тайну Вселенной. — Dio Santo! Как я раньше не догадалась. Ты не просто им интересуешься. Ты сходишь по нему с ума.

Обманывать женщину, знавшую ее как облупленную, было бессмысленно.

— И я бы окончательно спятила, если бы уступила ему.

Впервые за свой двадцать восемь лет Кларисса видела Антонию такой растерянной. Пожилая женщина долго с раскрытым ртом смотрела на нее, затем снова покачала головой.

— Сейчас я ничего не могу тебе на это сказать. Но в любом случае ты должна идти. Либо перенеси встречу, либо езжай к Сельваджио и извиняйся за свое десятичасовое опоздание. Или можешь сделать то, что делала все эти шесть лет. Дай ему от ворот поворот. У тебя большая практика. Или... ладно, забудь. Я ничего не понимаю. Ситуация не просто сложная. Она непостижимая.

Кларисса саркастически усмехнулась.

— Даже когда ты чего-то не понимаешь, няня, ты всегда делаешь правильный вывод.

Презрительно фыркнув, Антония развернулась и ушла.