|
– Пусть меня слышит хоть весь свет! Я всему свету скажу, что подло, воспользовавшись любовью дворянина, марать его честное имя подозрением в убийстве! — Марго! А если я скажу тебе: я знаю так же хорошо, как ты, что правда и что неправда? — Брат! — Если я скажу тебе, что де Ла Моль невиновен? , – Так вы это знаете? — Если я скажу тебе, что знаю настоящего виновника? — Настоящего виновника? – воскликнула Маргарита. – Так, значит, преступление все же совершено? — Да. Вольно или невольно, но преступление совершено. — Против вас? — Против меня. — Не может быть! — Не может быть?.. Посмотри на меня, Марго. Молодая женщина вгляделась в брата и вздрогнула, увидев, как он бледен. — Марго! Мне не прожить и трех месяцев, – сказал Карл. – Вам, брат мой? Тебе, мой Карл? – воскликнула сестра. — Марго! Меня отравили. Маргарита вскрикнула. — Молчи, – сказал Карл, – необходимо, чтобы все думали, будто я умираю от колдовства. — – Но ведь вы знаете виновника? — Знаю. — Вы сказали, что это – не Ла Моль? — Нет, не он. — Конечно, это и не Генрих!.. Боже правый! Неужели это… — Кто? — Мой брат… Алансон?.. – прошептала Маргарита. — Возможно. — Или же, или же… – Маргарита понизила голос, словно испугавшись того, что сейчас скажет, – или же.., наша мать? Карл промолчал. Маргарита посмотрела на него, прочла в его взгляде ответ, которого ожидала, и снова упала на колени, едва не опрокинув кресла. — Боже мой! Боже мой! – шептала она. – Это немыслимо! — Немыслимо! – с визгливым смехом сказал Карл. – Жаль, что здесь нет Рене, – он рассказал бы тебе целую историю. — Кто? Рене? — Да. Он рассказал бы тебе, например, как одна женщина, которой он ни в чем не смеет отказать, попросила у него книгу об охоте из его библиотеки; как каждую страницу этой книги пропитала сильным ядом; как этот яд, предназначенный, не знаю для кого, проник, игрой случая или небесной карой, в другого человека, а не в того, кому предназначался… Но так как Рене здесь нет, то если хочешь взглянуть на эту книгу, так она там, в моей Оружейной, и надпись, сделанная рукою флорентийца на этой книге, на страницах которой осталось достаточно яду, чтобы уморить еще двадцать человек, скажет тебе, что книга была отдана его соотечественнице из рук в руки. — Тише, Карл, теперь ты говори тише! – сказала Маргарита. — Ты сама видишь, как важно, чтобы все думали, будто я умираю от колдовства. — Но это же несправедливо, это ужасно! Пощадите! Пощадите! Вы же знаете, что он невиновен! — Да, знаю, но надо, чтобы люди думали, будто он виновен. Переживи смерть своего возлюбленного – это так мало для спасения чести французского королевского дома! Ведь я переживаю свой конец безмолвно, чтобы со мной умерла и тайна. Маргарита поникла головой, поняв, что от короля нельзя ждать спасения Ла Моля, и вышла вся в слезах, не возлагая больше надежды ни на кого, кроме себя самой. А тем временем, как и предвидел Карл, Екатерина не потеряла ни минуты; она написала главному королевскому Прокурору Лагелю письмо, которое история сохранила все до последнего слова и которое бросает на это ,дело кровавый свет: «Господин прокурор! Сегодня вечером мне передали за верное, что Ла Моль совершил святотатство. |
