– Подожди, – крикнула она с непонятным отчаянием.

 – Что еще? – Ройс замер и посмотрел на нее.

 – Значит, все? – спросила она, шагнув к нему. – Ты покидаешь меня?

 – А ты надеялась на что-то другое?

 – Нет.

 Ройс повернулся, чтобы уйти.

 – Это все, что ты мне можешь сказать? – настойчиво спросила Николя.

 Ройс опять остановился и тяжело вздохнул.

 – А что еще ты хочешь услышать? – Глаза Николя наполнились слезами, и она стала заламывать руки. Ройс не понимал, что еще она надумала. – Господи, да что с тобой? – спросил он, совершенно сбитый с толку.

 – Ничего, – покачала головой она, – со мной все в порядке. Я рада, что избавилась от тебя, барон. Ты невыносимо груб. – Слезинка скатилась у нее по щеке. Николя смахнула ее тыльной стороной ладони.

 Черт побери, она ведет себя так, будто он навсегда бросает ее, и, разрази его гром, именно это он и чувствует.

 – Я не уеду в Нормандию, – произнес он, – и, если я понадоблюсь тебе, пошли за мной одного из воинов. Меня сразу разыщут.

 Николя не сумела скрыть радость. Страх сразу же прошел. Она обмякла и не смогла больше сдерживать слезы, рвущиеся наружу. Девушка отвернулась, чтобы барон не видел ее позора.

 – Я никого не пошлю за тобой, нормандец. Уезжай, мне все равно.

 Он не мог оставить ее. У нее такой одинокий, такой несчастный вид. Она беззащитна. Черт возьми, ему почему-то хотелось видеть ее сильной и злой, какой она была во время путешествия.

 – Барон, – позвал Лоренс, видя, что его господин долго стоит, не произнося ни слова.

 Ройс покачал головой.

 – Николя, – позвал он, стоя у двери.

 – Что?

 – Я должен что-то сказать тебе напоследок. Она обернулась и посмотрела на него. «Злость, – подумал он, – только злость поможет ей преодолеть страх».

 – Что еще? – спросила она.

 – Шах и мат, – с ухмылкой сказал он, закрыл дверь перед ее разгневанным лицом и громко расхохотался.

 О дверь что-то с грохотом ударилось, посыпались осколки.

 – Что это? – спросил Лоренс.

 – Кувшин для воды, полагаю. Ей уже лучше.

 Ройс тоже почувствовал себя намного лучше и с облегчением вздохнул.

* * *

 Почти всю оставшуюся часть дня Николя была вне себя от бешенства. Ближе к вечеру к ней в комнату вошли две служанки. Обе они были саксонки, что немало удивило Николя. Одна принесла свежую одежду, другая – чистое постельное белье. Стоя у окна, Николя наблюдала, как они внесли в комнату деревянное корыто и наполнили его горячей водой. У нее не хватило сил отказаться от горячей ванны. Она с удовольствием плескалась в воде, пахнущей розами, потом вымыла волосы и, наконец, почувствовала себя чистой.

 Она не хотела разговаривать со служанками до тех пор, пока одна из них не вызвалась расчесать ее спутавшиеся волосы.

 – Почему вы служите нормандскому королю? – спросила Николя.

 – Он теперь король Англии, – ответила служанка по имени Мери. – Ему служат все.

 Николя не хотела с ней соглашаться, но почувствовала, что возражать не стоит. Мери имеет право на собственное мнение, даже если и заблуждается.

 Мери, пухленькая молодая женщина с ярко-красными губами и покрывавшими все лицо веснушками, была примерно одного с ней возраста.