– Не важно, как это случилось. Но теперь мы – муж и жена. Надо принять это и жить в согласии. Я и об Ульрике думаю. Малыш заслуживает, чтобы у него был счастливый дом.

 – Не надо меня убеждать, миледи. Я поддерживаю ваш план. Однако я вот что хочу сказать: ваш муж ведь считает, что Ульрик – ваш сын?

 – Да.

 – Он поймет, что вы сказали не правду, когда разделит с вами ложе. – Кларисса глубоко вздохнула. – Лучше скажите ему правду, пока он сам не выяснил.

 Николя покачала головой.

 – У меня была причина солгать, – сказала она. – Я защищала Ульрика. Пока нормандцы будут думать, что он мой сын, они не сделают ему ничего плохого.

 – Все изменилось, – возразила Кларисса. – Вы же не думаете, что барон желает зла мальчику?

 Кларисса произнесла эти слова настолько горячо, что Николя поняла: горничная безоговорочно приняла Ройса как господина. И это почему-то очень обрадовало ее.

 – С нашей первой встречи я поняла, что Ройс никогда не сделает Ульрику ничего плохого. А вот использовать его, чтобы добраться до Терстона, вполне может.

 – Что вы такое говорите, Господь с вами. Мы же обе знаем, что Терстон погиб. – Горничная замолчала и торопливо перекрестилась. – Упокой, Господь, его душу.

 – А что, если жив?

 – Барон все равно никогда не станет использовать Ульрика против него. Я верю в это всем сердцем.

 Николя вздохнула и перевела разговор в иное русло.

 – Мне известно, что брак, основанный на лжи, обречен. Я уже дала Ройсу слово никогда больше не лгать ему.

 – Значит, расскажите ему…

 – Сначала постараюсь, чтобы он напился, – заявила Николя, – а уж потом все расскажу.

 – Миледи, вы сошли с ума.

 Николя рассмеялась. Забавно было видеть изумленное лицо Клариссы.

 – Я знаю, что делаю, – сказала Николя. – В пьяном состоянии Ройс толком ничего не поймет, а утром и вовсе все забудет.

 Кларисса подумала, что более сумасшедшего плана ей еще не приходилось слышать.

 – Миледи, вам нужно иметь в запасе еще один план на случай, если этот не сработает, – посоветовала горничная. – А еще я вам вот что скажу: пьяный думает, только как бы выспаться, а если решил получить удовольствие, не ждите, что будет жалеть вас, особенно, если уверен, что опыт у вас есть.

 Николя покачала головой:

 – Ройс никогда не сделает мне больно.

 – Он-то, может, и не хочет, да как же… – Кларисса не договорила, потому что ее госпожа вышла из комнаты. Горничная последовала за ней. – Миледи, на этот раз ваш план никуда не годится. Уж поверьте, у меня есть опыт. Да простит мне Господь, но у вас-то никакого опыта. Видела я, как смотрит на вас барон. Он ужас как вас хочет, и если вы не объясните…

 Они подошли к большому залу.

 – Все будет хорошо, – прошептала Николя и с чувством обняла горничную. – Не волнуйся, Кларисса.

 – Господь всемогущий, отбросьте гордость, леди Николя, расскажите все как есть.

 – Гордость не имеет к этому никакого отношения, – возразила Николя.

 – Имеет, миледи. – Кларисса сокрушенно покачала головой. – Как раз гордость-то имеет прямое отношение к вашему плану.

 Николя деланно улыбнулась, открыла дверь и направилась к мужу.