Но Глубоководье и Врата Балдура – богатые места,   сказал Танетоа,   так мне сказали киты.

Брови эмира поднялись:

 Тебе сказали киты ?

  Мы поём друг другу,   объяснил Танетоа. – Они говорят, что сахуагины похищают сокровища людей.

  Это киты верно заметили,   эмир и капитан обменялись многозначительными взглядами. – Что ещё они тебе рассказали?

  Только то, что война распространяется,   сказал Танетоа. – Но что сахуагинам может понадобится на моём острове? В других местах есть вещи, которые можно украсть, а мой остров слишком беден даже для того, чтобы ему дали имя. Я могу взять вас на берег и вы сами убедитесь, что там нечего брать.

Казалось, что офицер сдерживает эмира. Тот нервно взглянул на своих офицеров, затем потряс головой.

  Бедность твоего острова нас не касается. Калеф приказал мне защитить его.

  Да, так вы и сказали. Но зачем?

  Не в моих полномочиях ставить под сомнение мудрость калефа,   сказал эмир. – Достаточно того, что он дал приказ. Мы сойдём на берег со следующим приливом. Приготовь нам место.

  А если я не приготовлю? – спросил Танетоа.

  Как у союзника калефа, у тебя нет выбора.

Эмир бросил взгляд на баллисту, всё ещё направленную на гиганта.

  Война заставляет всех нас чем то пожертвовать.

Танетоа, сделав три могучих гребка, проплыл, вперёд покрывая оставшиеся двадцать ярдов до корабля. Расчёты баллисты чертыхнулись и поспешили привести свои орудия в боевую готовность, однако, Танетоа сделал вид, что не заметил этого. Он схватился за планшир и подтянулся вверх, чтобы взглянуть в лицо эмиру. Корабль сильно накренился в его сторону, заставив горстку моряков повалиться на палубу и роняя несколько тюков в трюме, которые глухо стукнули по обшивке.

Эмир испуганно втянул воздух и отступил, выталкивая перед собой дюжину гарпунщиков.

Танетоа не обратил на воинов внимания:

  Мы ещё потолкуем перед приливом, но предупреждаю: не пересекайте риф без моего согласия. Скалы очень острые, а запах крови привлечёт множество голодных акул.

Лицо эмира перестало быть белым как полотно и он оправил своё одеяние.

  Разумеется. Калеф благодарит тебя за совет.

  Пусть обращается.

Танетоа быстро отпустил палубу, нарочно заставляя корабль сильно качнуться в противоположную сторону, затем исчез под волнами, нырнув ко дну. Он не боялся гарпунщиков; он просто хотел, чтобы эмир знал, что он мог неожиданно возникнуть из глубин и атаковать. Держась на глубине, он доплыл до светящейся скало образной стены морского рифа, а потом медленно поплыл вверх, к узкому каналу, ведущему в лагуну.

Когда Танетоа достиг поверхности, он был весьма удивлён увидеть длинную вереницу жёлтых фигур, входящих в проход. Сначала он принял их за косяк желтобрюхих люцианов, вторгшихся в лагуну в погоне за сытной трапезой, но уже очень скоро отмёл эту мысль. Фигуры были намного больше, чем среднестатистические люцианы, приближаясь размерами скорее к людям. Более того, у них были перепончатые ноги вместо хвостов, а вместо грудных плавников длинные тонкие руки, в которых они держали разнообразные трезубцы, арбалеты и изогнутые морские мечи.

Когда существа заметили Танетоа, большое их скопление отделилось от главной группы и поплыло ему навстречу. Их физиономии походили на морду трески: у них были большие губы, глубоко посаженные стеклянные глаза и пара тактильных щупалец под подбородком. Это были локатахи – раса кочующих рыбо людей, которые иногда охотились около рифа, в поисках  огромных морских окуней или косяков красных щучек. Однако, прежде, они никогда не приходили в таких количествах.

Танетоа остановился в двадцати футах от поверхности и завис рядом с рифом, напротив красивой губки в виде слоновьего уха.