Танетоа остановился в двадцати футах от поверхности и завис рядом с рифом, напротив красивой губки в виде слоновьего уха. Локатахи окружили его и начали делать жесты руками и ручными плавниками, говоря с ними на общем Подводном – довольно сложном языке символов, который позволял существам разных способностей к произношению общаться, если возникала такая необходимость.

  Приветствуем тебя, Хозяин Рифа,    сказал локатах. – Ты голоден?

Танетоа растопырил свои перепончатые пальцы и жестами показал свой ответ:

  Я кормился,   был его ответ. В мире, большая часть которого делилась на хищников и жертв, такой диалог носил этикетный характер и мог интерпретироваться как «Я пришёл с миром». – Приветствую, вас, Морские Бродяги. Вас много. Боюсь риф столько не прокормит.

  Мы прибыли не для охоты,    ответил локатах. – Эадро послал нас, чтобы защитить твой остров от Врага с Поверхности.

  Я говорил с Врагом с Поверхности,   ответил Танетоа. – Они говорят, что пришли, чтобы защитить остров от Врага из Глубин.

Стеклянные глаза локатаха расширились. Существо посмотрело в сторону кораблей и указало в их сторону:

  Значит, ты охотишься для них?

  Я вообще не охочусь.

  Не может быть,   ответил локатах. – Это война. Мы все должны охотиться.

  Нет,   вздохнул Танетоа, мотая головой. – Большая охота навредит рифу. У людей есть магия и огонь, который горит в воде.

  Я не боюсь,   уверил его локатах. – С нами благословение Эадро и мы здесь, чтобы защитить остров.

  Я не хочу, чтобы вы защищали остров,   возразил Танетоа. – Здесь нечего защищать. Всё, что вы можете – это разрушать.

  Такова воля Эадро,   ответил локатах.

  Но зачем? – Танетоа позволил гнуву отразиться в его жестов. – Что с того, что люди высадятся на моём острове.

  Их много,   жестами показал локатах. – Они отравят риф.

  А битва его уничтожит,   сказал Танетоа. – Если Эадро есть дело до рифа, то вы уйдёте и дадите мне самому разобраться с людьми.

  Я не говорил, что Эадро есть дело до рифа,   сказал локатах. – Я сказал только, что люди его отравят, как они отравляют всю воду, с которой соприкасаются. До чего Эадро есть дело – это до Врага с Поверхности. Если им нужен остров, то Эадро не хочет, чтобы они его получили.

  А если они уйдут?    спросил Танетоа.

  Тогда не будет никакой нужды защищать остров. Ты можешь заставить Врага с Поверхности уйти? – в жестах локатаха читался намёк, что ему этого хотелось также сильно как Танетоа.

  Я попробую.

Танетоа всплыл на поверхность и сделал глубокий вдох. Он немного задержался, чтобы взглянуть на корабли. Они были в каких то двухстах ярдах – достаточно близко, чтобы дозорные в вороньих гнёздах, будь солнце чуть выше, могли заметить как локатахи просачиваются в канал. Но положение светила было таким, что бросаемый им на воду блик мешал обозревать глубины, и, пожалуй, это было единственной причиной, по которой эмир всё ещё не приказал своим людям грузиться в скифы.

Маленькая фигурка на носу корабля эмира помахала Танетоа. Жест казался нервным, и Танетоа осмелился надеяться, что люди вняли небольшой демонстрации силы, которую он устроил. Гигант помахал в ответ и нырнул, устремляясь в канал вслед за огромным скоплением локатахов, направляющихся в его лагуну.

Кани ждала его на берегу и когда Танетоа подплыл к ней, сердце его клокотало от страха и злость. До прилива оставалось всего несколько часов и мысль о том, во что грядущая битва может превратить его риф, была невыносима.