– Эй, мне же щекотно! – захихикал Олаф.

Эльза и Анна рассмеялись, глядя на них.

– Простите, что так получилось, – с улыбкой сказал пастух. – Эта овечка очень любит знакомиться с новыми людьми. И мне кажется, что ваша овечка тоже не против новых знакомств.

– Не стоит беспокойства, – ответила Эльза. – Только у нас это не овечка, это Олаф.

Пастух нахмурился и в замешательстве принялся разглядывать Олафа.

– Меня зовут Олаф, и я люблю жаркие объятия, – сказал Олаф, приветственно размахивая руками-веточками.

Брови пастуха изумлённо взлетели на самый лоб, и он робко приблизился, чтобы рассмотреть Олафа. Наклонившись к нему, Эльза шепнула:

– Он – снеговик.

Пока пастух и Олаф знакомились, Эльза пригляделась к стаду овец с пышным белым руном. Ей было известно, что из овечьей шерсти изготавливают тёплую одежду и ткут одеяла, и она никак не могла представить, для чего эти вещи могли понадобиться в Эльдоре. Здесь ведь и так очень жарко! Она почувствовала, как у неё на лбу снова выступили капельки испарины.

– Думаю, нам нужно идти, – сказала Эльза своим друзьям.

Анна кивнула.

– Может быть, когда мы доберёмся до дворца, нам дадут попить чего-нибудь холодного.

Они продолжили путь по дороге и шагали до тех пор, пока не увидели пожилую женщину, которая сидела прямо на улице перед каким-то большим хитроумным устройством, больше всего похожим на огромную деревянную раму для картины, на которую из конца в конец были часто натянуты прочные нити.

– Извините, – обратилась к женщине Эльза. – Можно узнать, что это вы делаете?

Пожилая женщина улыбнулась.

– Приветствую тебя. Меня зовут Фара, а на этом станке я тку ковры, – сказала она. Потом взяла в руки небольшой металлический крючок и принялась ловко продевать им через натянутые нити цветную пряжу. В нижней части станка Эльза увидела полосу зарождающегося ковра поразительной красоты – голубого с золотом. Он был похож на те нарядные ковры, которые она видела на базаре возле морской гавани.

– Как красиво у вас получается, Фара, – сказала Эльза, осторожно касаясь пальцами натянутых нитей основы. – Мне всегда хотелось научиться ткать.

Ткачиха тут же охотно подвинулась и похлопала рукой по месту рядом с собой.

– Садись сюда, – дружелюбно сказала она. – Я покажу тебе, как это делается.

– Правда? – обрадовалась Эльза.

Фара кивнула, и Эльза уселась на землю рядом с ней. Ткачиха протянула ей металлический крючок и, направляя руку Эльзы, помогла ей продеть нить пряжи через основу.

– Отличная работа, – сказала потом Фара, одобрительно кивая. – Ты - прирождённая ткачиха.

– Спасибо, – улыбнулась Эльза. – Просто вы очень хороший учитель.

Поднявшись на ноги, Эльза вежливо поблагодарила пожилую ткачиху, и они с друзьями продолжили путь.

– Знаешь, – сказал Кристоф, наклоняясь поближе к Эльзе, – хоть этот город и попал в западню вечного лета, эльдорцы ничуть не унывают.

– Верно, – согласилась Эльза, – и мне это кажется очень странным.

– Такое впечатление, что никто из местных жителей ничуть не обеспокоен, – подхватила Анна.

– А с чего бы им беспокоиться, если всё так хорошо? – невинно осведомился Олаф.

Анна улыбнулась.

– Быть может, они живут во власти вечного лета так долго, что уже и не помнят, как выглядят другие времена года, – предположила она.

Не успела Эльза как следует подумать, возможно ли такое, как улица круто повернула. Эльза так и ахнула.

Прямо перед ней высилась мощная стена с огромными воротами из резного дерева.