— Вы здесь главный? — спросила она, приблизившись к нему, хотя и так знала ответ.

— Я, кто ж еще? — буркнул тот, не поднимая глаз от ящичка со стеклянными пузырьками и медицинскими инструментами, в котором он как раз в этот момент начал что-то напряженно искать.

Гроссгерцогиня остановилась рядом с ним с растерянным видом. Ее еще ни разу в жизни не «приветствовали» таким образом, так что она даже не рассердилась — ее сиятельство просто не знало, как реагировать на подобную дерзость. К счастью, через пару секунд мужчина нашел то, что искал — маленькую склянку темного стекла — и все-таки посмотрел на отвлекающую его от работы незнакомку. Узнать ее ему не составило труда: портретов правительницы было сделано множество, и они висели в большинстве знатных домов по всему герцогству.

— Прошу простить меня, Ваше Светлейшее Сиятельство! — он резко и быстро поклонился, и хотя теперь его голос звучал почтительно, лицо оставалось мрачным. — Абеле Кальмари, доктор медицины, к вашим услугам…

— Говорите, чем мы прямо сейчас можем вам помочь! — коротко приказала ему Эвелина и оглянулась назад, на стоящую в нескольких шагах от них Мафальду и оставшиеся у обочины экипажи, из которых выглядывали ее взволнованные приближенные. — Дамы! — позвала она их. — Идите все сюда, скорее!

— И захватите бинты с лекарствами! — добавила Мафальда, разворачиваясь к карете герцогини.

Другие фрейлины заторопились выполнять распоряжение своей госпожи, и только Розалинда по-прежнему оставалась в карете — приоткрыв на мгновение дверцу и высунувшись оттуда, она тут же снова скрылась внутри.

— Я сейчас! Одну минуточку! — сказала она Мафальде, когда та забралась в экипаж и стала вытаскивать из-под сиденья ящик с медикаментами. Первая фрейлина покосилась на свою главную соперницу — та что-то искала в своем саквояже. Или, скорее, делала вид, что ищет…

Но первой фрейлине было теперь не до нее. Повесив себе на левую руку корзину с аккуратно упакованными бинтами, она прижала к груди тяжелый ящик с лекарствами и выпрыгнула из кареты, словно всадник, соскакивающий с лошади.

К ней почти бегом подбежала так же нагруженная Белинда, за которой, немного отстав, спешила ее молчаливая компаньонка. Мафальда кивнула им, и все вместе они зашагали к Эвелине, которая разговаривала с врачом Кальмари: он что-то объяснял ей, а Ее Сиятельство с сосредоточенным видом слушала. «Редкое и удивительное зрелище…» — успела подумать фон Шиф, прежде, чем герцогиня повернулась к ней и остальным своим спутницам и не начала в своей обычной манере раздавать указания.

Глава XV

Полного и безоговорочного разгрома померанцев, такого, после которого армия фактически перестает существовать, не получилось. Кабюшо отнюдь не был глупцом, и возможность того маневра, что совершили солдаты фон Берга, учитывал, хотя и почитал его тяжелым, практически на грани человеческих возможностей, а потому и маловероятным.

Более логичным ему казалось отступление бранденбуржцев к столице и соединение их там с корпусом Ольмюца. В этом случае, когда будет достигнуто равенство армий по численности, а солдаты герцогства воодушевлены необходимостью умереть, но не отдать город, штурмовать позиции фон Берга он бы не стал (да и никто в здравом уме не стал бы тоже), и война перешла бы в дипломатическое русло. Гроссгерцогу пришлось бы признать малолетнего Людвига законным князем Померании, возможно, уступить какие-то небольшие территории на границе, и Аллюстрия, службе в которой меровенсец отдал последние четверть века, и кою он уже почитал своей родиной, вновь зажила бы той тихой, размеренной жизнью, что продолжалась последние несколько столетий и прерывалась, кратковременно, лишь такими вот небольшими войнами.