– С какой приправой?

– С сыром и луком.

– Кончились.

– Соленые?

– Тоже все проданы.

Бармен снова повеселел, а Ребус впал в отчаяние.

– Да хоть какие‑нибудь, Христа ради, есть?

– С яйцом и карри и с беконом и помидорами.

– С яйцом?.. – Ребус вздохнул. – Дайте по пакету тех и других.

Бармен принялся шарить под прилавком, выискивая самые маленькие и по возможности просроченные пакеты.

– А орешки?

Последняя слабая надежда.

Бармен поднял глаза.

– Жареные, с солью и уксусом, с чили.

– По одному пакету. – Видно, так и умирают голодной смертью. – И еще полпинты пива по восемьдесят шиллингов.

Он приканчивал вторую кружку, когда дверь распахнулась и показалась знакомая фигура. Еще не переступив порога, новый посетитель жестом потребовал выпивки. Увидев Ребуса, он широко заулыбался и взгромоздился на соседний табурет у стойки.

– Здорово, Джон.

– Привет, Тони.

Предприняв неудачную попытку уместить свои массивные окорока на небольшой поверхности табурета, инспектор Энтони Маккол остался стоять, уперев одну ногу в перекладину и положив локти на только что вытертую стойку.

Он окинул пиршество коллеги голодным взглядом.

– Дай‑ка маленько чипсов.

Взял протянутый пакет, извлек из него полную пригоршню и отправил в рот.

– А где ты, собственно, был сегодня утром? – поинтересовался Ребус. – Мне пришлось выезжать за тебя на вызов.

– Это в Пилмьюир‑то? Да, слушай, извини. Принял вчера немного на грудь. Знаешь, как говорят: «Если выпил хорошо, значит, утром плохо…»

Бармен поставил перед ним кружку темного пива.

– Ой, как кстати.

Он сделал четыре медленных глотка, опорожнив кружку сразу на три четверти.

– Вообще‑то мне все равно было особенно нечем заняться, – сказал Ребус. – А в каком жутком виде там дома, а?

Маккол задумчиво кивнул.

– Так было не всегда. Ты знаешь, что я там родился?

– Да ну?

– Точнее, я родился в районе, на месте которого стоит теперешний Пилмьюир. В муниципалитете решили, что те дома никуда не годились, сровняли все с землей и отстроили заново. Получился ад кромешный.

– Ад, говоришь? Интересно… Один из мальчишек‑констеблей нашел там какую‑то чертовщину. Оккультные штучки.

Маккол поднял глаза от своей кружки.

– На стене нарисован магический символ, – объяснил Ребус. – А на полу свечи.

– Ритуальное жертвоприношение? – Маккол усмехнулся. – Моя жена большой спец по фильмам ужасов. Берет кассеты в прокате и смотрит их, по‑моему, целыми днями.

– Мне кажется, они должны существовать на самом деле – все эти ведьмы, сатанисты… Трудно представить себе, что все это только выдумки редакторов воскресных газет.

– Я знаю, где это можно уточнить.

– Где?

– В университете.

Ребус недоверчиво нахмурился.

– Я серьезно говорю. У них там чуть ли не кафедра по изучению духов и привидений. Какой‑то писатель завещал деньги на исследования. – Маккол покачал головой. – Чем только люди не занимаются!

Ребус кивнул:

– Подожди, подожди… Я что‑то читал об этом. Не Артур Кестлер?

Маккол пожал плечами и допил пиво.

– Скорее уж Артур Дэйли.

* * *

Когда зазвонил телефон, Ребус разбирал бумаги.

– Инспектор сыскной полиции Ребус.