Генеральный Уполномоченный Совета Космогации, директор Транскосмической звездолетной базы и лаборатории «Владислава ЕН 17», профессор и десантник Август-Иоганн Бадер тоже думал о Горбовском. Почему-то он вспомнил, как пятнадцать лет назад на Цифэе Горбовский прощался со своей матерью. Горбовский и Бадер уходили к Трансплутону. Это очень печальный момент - прощание с родными перед космическим рейсом. Бадеру показалось, что Горбовский простился с матерью очень небрежно. Как капитан корабля - тогда он был капитаном корабля - Бадер счел своим долгом сделать Горбовскому внушение. «В такой печальный момент, - сказал он строго, но мягко, - ваше сердце должно было биться в унисон с сердцем вашей матушки. Высокая добродетель каждого человека состоит в том, чтобы…» Горбовский слушал молча, а когда Бадер закончил выговор, сказал странным голосом: «Август, а у вас есть мама?» Да, он так и сказал «мама». Не мать, не муттер, а мама…

    -  Вышел на ту сторону! - воскликнул Рю.

    Валькенштейн поглядел на экран. Всплески туманных пятен исчезли. Он поглядел на Бадера. Бадер сидел, вцепившись в сиденье стула, и у него был такой вид, словно его тошнит. Он поднял на Валькенштейна глаза и вымученно улыбнулся.

    -  Одно дело, - старательно выговорил он, - когда ты сам. Абер совсем другое дело, когда некто другой.

    Валькенштейн отвернулся. По его мнению, было совершенно безразлично, кто делает дело. Он поднялся и вышел в коридор. У кессонного люка он увидел незнакомого молодого человека с бритым загорелым лицом и бритым лоснящимся черепом. Валькенштейн остановился, оглядывая его с головы до ног и обратно.

    -  Кто вы такой? - спросил он неприветливо. Меньше всего он ожидал встретить на «Тариэле» незнакомого человека.

    Молодой человек кривовато усмехнулся.

    -  Моя фамилия Сидоров, - сказал он. - Я биолог и хочу видеть товарища Горбовского.

    -  Горбовский в поиске, - сказал Валькенштейн. - Как вы попали на корабль?

    -  Меня привез директор Бадер…

    -  А-а, - протянул Валькенштейн. Бадер прибыл на звездолет два часа назад.

    -  …и, вероятно, забыл про меня.

    -  Естественно. Это вполне естественно для директора Бадера. Он весьма взволнован.

    -  Я понимаю. - Сидоров поглядел на носки своих ботинок и сказал: - Я хотел переговорить с товарищем Горбовским.

    -  Вам придется подождать. Пойдемте, я провожу вас в кают-компанию.

    Он проводил Сидорова в кают-компанию, положил перед ним пачку последних земных журналов и вернулся в рубку. Десантники улыбались, Бадер утирал пот со лба и тоже улыбался. На экране опять бились туманные всплески.

    -  Возвращается, - облегченно вздохнул Диксон. - Он сказал, что одного витка на первый раз достаточно.

    -  Конечно, достаточно, - согласился Валькенштейн.

    -  Вполне достаточно, - добавил Рю.

    Через четверть часа Горбовский выкарабкался из кессона, на ходу расстегивая пилотский комбинезон. Он был рассеян и смотрел поверх голов.

    -  Ну что? - нетерпеливо спросил Рю.

    -  Все в порядке, - ответил Горбовский. Он остановился посередине коридора и стал вылезать из комбинезона. Выпростал из комбинезона одну ногу, наступил на рукав и чуть не упал. - То есть что я говорю - все в порядке? Все ни к черту не годится.

    -  А что именно? - осведомился Валькенштейн.