-  Гипотезы отчаяния, всего лишь, - сухо возразил я. - Когда нечего сказать, обращаются к другому Разуму. Но в чем, черт вас побери, разум этого Голоса? В бессмысленном повторении одних и тех же вопросов? «Что значит никогда?.. Что значит погиб?.. Что значит бессмертие?..»

    -  Вы слышали именно такие вопросы? - В голосе Вулича прозвучало детское любопытство.

    -  А вы?

    Вулич не ответил.

    -  Ну да, - усмехнулся я. - У вас нет запретов, просто некоторые вещи у вас не обсуждаются. Вы помешались на этой вашей Воронке.

    -  Почему на нашей ? - Вулич почему-то прицепился именно к этому слову. - Воронка не наша, инспектор. Нашего вообще ничего не существует. Даже наш собственный организм рано или поздно выходит из подчинения, начинает давать сбои. Разве не так? Это все условности, инспектор. Наша Земля, наша Несс, наша Галактика, это мы только говорим так. С чего вы взяли, что в природе есть что-то наше? Да, конечно, мы можем при желании погасить звезду Толиман, разнести на куски ненужную планету, выставить пару маяков в созвездии Волопаса, но разве от этого что-то станет нашим ? Наконец, инспектор, мы даже Воронку можем перекрыть стиалитовым колпаком, упрятать ее от глаз, ну и что? Разве она станет от этого нашей ?

    -  Послушайте, Вулич, - сказал я. - Все это всего лишь философия двух удрученных людей. А я привык иметь дело с фактами. Просто с фактами. Меня убеждают только факты. Не одна сотня колонистов нашла смерть на Губе, причем мучительную смерть. Почему? Вы можете это объяснить? А некто Оргелл свалился прямо в Воронку, и тому есть подтверждение, и все же Оргелл выбрался из Воронки. А? Каким образом? В Оргелла к тому же несколько раз стреляли, ему разворотили весь живот, он был мертв, он был абсолютно мертв, и этому тоже есть свидетели, тем не менее убитый Оргелл вновь воскрес. Почему? Вы можете объяснить? Сам он ведь ничего не помнит, ничего не может рассказать о своем путешествии в Воронку. И наконец, Бетт Юрген. Это тоже факт. Разве она не знала, чем грозит прыжок в Воронку? Знала. Но почему-то ее это не остановило. Почему? Может, вы это объясните?

    -  Собственно говоря, те же самые вопросы мог задать вам и я. - Вулич нехотя, через силу улыбнулся. - Кажется, бес сомнений вас еще не замучил.

    -  Вы о чем-то догадываетесь? - спросил я напрямик. - Если да, то говорите, не тяните. Что может стоять за всем этим?

    -  Но вы же сами уже почти подошли к ответу. Один умер, но остался жить, а другая полна жизни, но ищет смерти… - Он пожал тяжелыми плечами. - Почему, в самом деле, не объяснить это другим Разумом?

    -  А почему не Воронкой?

    -  Воронкой? - Вулич изумленно взглянул на меня. - Но ведь мы говорим об одном и том же. Вдумайтесь. Это длится веками. Каменный мальштрем никогда не утишает свой ход. Над этим бились и бьются лучшие физики, математики, механики мира, а Воронка остается непознаваемой. Что мы имеем в итоге, кроме длиннейшей библиографии, всяческих каталогов, классификационных таблиц и отчетов, набитых заумной терминологией? Очередная гипотеза рождается и умирает. Очередная жертва рождается, растет, потом отправляется на Губу… Отсюда и неприятие, - добавил Вулич, помолчав. - Отсюда и активный протест, отторжение. Не знаем и не хотим знать! Вот станем умнее, тогда разберемся! А пока… А пока надо к черту перекрыть Воронку стиалитовым колпаком! Тем более что причины на это есть. - Он язвительно усмехнулся. - Воронка, видите ли, занимает на планете единственно удобное для космопорта место! Но, инспектор, если мы впрямь имеем дело с другим Разумом, разве на другой Разум можно обижаться, разве можно с ним сводить счеты? А ведь решение перекрыть Воронку стиалитовым колпаком, пусть даже на неопределенное время, это и есть такая месть! Разве нет? Признайтесь!

    -  Вы против возведения космопорта?

    -  Разумеется, - вырвалось у Вулича.