Земля с облегчением сказала - да, конечно, правильно. Умученная троица расползлась по спальникам. Дежурить не стали - Рожнов поклялся, что сигнализация теперь будет орать как резаная, или пусть зарежут его.

    -  И все-таки, где кувалда? - спросил Шульте, зевая.

    -  Вы будете смеяться, командир, - сказал Рожнов. - Вчера она летала за мной весь день и пыталась стукнуть. Поэтому я закрепил ее в спускаемом.

    «Пусть Чарли ею там убьется», - буркнул Кучкин себе под нос.

    -  Ничего смешного, - возразил Шульте. - Это очень хорошо, и я доволен. Все на месте, мы ничего не потеряли. Значит, на платформе снова порядок. Благодарю. Приятных сновидений.

    Начальник экспедиции отключился мгновенно. Русские, напротив, долго ворочались, просили друг у друга транквилизатор, вычисляли, кому ближе до аптечки, спорили, как делить упаковку - по-братски или поровну, - и за этим делом безо всяких таблеток впали-таки в дрему.

    Через шесть часов все трое одновременно проснулись и увидели своего американского коллегу.

    Потом явилась Железная Дева.

    ***

    Рожнов на орбите ни разу не чувствовал себя по-настоящему выспавшимся. И снов не видел. А тут ему впервые нечто пригрезилось, только он не успел толком разглядеть, что именно. И открыл глаза ну очень злой на Аллена. Чарли вроде бы не шумел, просто его заждались и сразу почувствовали.

    Астронавт выглядел чрезвычайно виновато, что, впрочем, не мешало ему интенсивно жевать. В одной руке он держал тубу с паштетом, в другой поилку с соком.

    -  Вот гляжу и поражаюсь - ведь это летчик-истребитель… - лениво протянул Кучкин. - Подумать страшно. Летает и истребляет, летает и истребляет… Фу! Доброе утро, коллега. Мне такие чудеса снились, просто восторг. Просыпаюсь - и вот.

    -  Доброе утро, - кивнул Рожнов. - Дома хуже бывает: проснулся, в зеркало глянул, а там типичный мудак в типичных обстоятельствах. Тут, на платформе, вставать интереснее - и обстоятельства нештатные, и мудак из НАСА. Ну, каковы наши планы? Я держу, ты колотишь? Только чур не до крови, лови ее потом по отсекам…

    -  Здравствуйте, - сказал Аллен невнятно. - Я приношу вам свои извинения.

    -  Нет, ты только представь, как он истребляет! - обратился Кучкин к Рожнову, демонстративно не обращая внимания на астронавта. - Что ни подсунь, истребит! Знаешь, давай и вправду набьем ему морду! За всё сразу! За Фолкленды, за Гренаду, за Балканы, за соколов Хусейна!

    -  Фолкленды-то при чем? А Хусейн вообще козел. Ну его.

    -  Тогда за Вьетнам! - предложил Кучкин.

    -  А вот за Вьетнам я согласен. И за то, что со вторым фронтом тянули, и за интервенцию в восемнадцатом году. О-о, ты еще забыл блокаду Кубы. А кто Че Геваре руки оттяпал?!

    -  И нашу Аляску прикарманил!

    -  Блин! - заорал вдруг Рожнов. - Они же, гады, Лен-нона убили!

    Аллен сносно понимал по-русски и издевательство терпел стоически - жуя, - но когда дошло до Леннона, бедняга просто окаменел. Сразу бросилось в глаза, до чего астронавт побледнел и осунулся - страшнее, чем остальные трое.

    -  Доброе утро, господа, - очень вовремя сказал Шульте.

    -  Коллеги! - взмолился Аллен. - Я не знаю, что со мной случилось! Все это время я был в депрессии. В настоящей глубокой депрессии.