– Пациент Гринтри, – объявил он, – в настоящее время не может говорить. Повторяю, пациент не может говорить. Вы можете говорить с компьютером, который в настоящий момент обращается к вам.

– Но мне необходимо поговорить с ним, – запротестовал Билл. – Если я не могу поговорить с ним лично, не могли бы вы передать мой вызов вышестоящему начальнику?

– Пациент Гринтри не может говорить, – повторил голос после обычной паузы. – Я не уполномочен передавать ваш вызов кому‑либо еще. Вы можете говорить с компьютером, который в настоящий момент обращается к вам.

– Слушай, ты, компьютер! – в отчаянии сказал Билл. – Послушай меня. Это срочно. Срочно! Мэйдэй! Срочно!  Отклонись от своей нормальной программы и немедленно соедини меня с моим ближайшим начальником. Если ты не можешь соединить меня с моим ближайшим начальником, соедини меня с любым другим человеком на борту госпитального корабля! Повторяю, это срочно! Отклонись от обычной программы!

Снова последовала пауза дольше обычной. Затем вновь ответил голос компьютера:

– Отказ. Сожалею, но ответ отрицательный. Это военный корабль. Я не могу отклониться от программы без распоряжения уполномоченного на то лица. Вы не обладаете такими полномочиями. Следовательно, я не могу отклониться от программы. Я не могу позволить вам говорить с пациентом Гринтри. Если вы желаете, я могу сообщить вам последние данные о состоянии пациента Гринтри. Это все.

Стиснув зубы, Билл уставился на передатчик. Как и любого стажера, его учили пользоваться подобного рода аппаратурой. Но ему, естественно, пока не сообщили о местных кодах и процедурах привилегированного доступа. В обычных обстоятельствах эту информацию он должен был получить от самого Представителя. Он оказался в положении человека, который снимает телефонную трубку и обнаруживает, что соединен с автоответчиком, тупо повторяющим одно и то же записанное сообщение.

– Ладно, – наконец устало сказал он. – Скажи мне, как себя чувствует Представитель Гринтри и как скоро он сможет снова приступить к исполнению своих обязанностей.

Он подождал ответа.

– Состояние пациента Гринтри оценивается как хорошее, – сказала машина. – Период его госпитализации остается неопределенным. У меня нет информации о том, когда он сможет вернуться к исполнению своих обязанностей. Это вся информация, которую я могу сообщить вам об этом пациенте.

– Принято, – мрачно сказал Билл. – Конец связи.

– Конец связи, станция МРК‑3, – ответил громкоговоритель.

Наступила тишина.

Механическим движением Билл протянул руку и, выключив питание передатчика, остался сидеть, тупо глядя на погасшие лампочки. Подозрение, впервые возникшее у него вчера, когда, прибыв в селение, он обнаружил пустое Представительство, теперь подтвердилось и приобрело практическую определенность.

Что‑то на Дилбии пошло не так, в особенности в ближайших окрестностях селения Мокрый Нос; по этой причине он оказался в весьма затруднительном положении, причем во многих отношениях. Если бы у него было время тщательно проверить аппаратуру связи сразу же по прибытии, он бы никогда не покинул Представительство, не разобравшись предварительно в ситуации и не ввязываясь в местные дела.

Силовой кабель, отсоединенный руками либо гемноида, либо человека, держал его в неведении о том, что фактически он находится в изоляции – достаточно долго для того, чтобы вляпаться в историю. Как теперь выяснилось, он был отрезан от какой‑либо помощи извне, отрезан даже от своего непосредственного начальника, Гринтри, и ему угрожал не только хорошо обученный и опытный вражеский агент, но и перспектива поединка, означавшего столь же неизбежную смерть, как если бы он шагнул вниз с одной из отвесных скал, окружавших Разбойничью Долину.