– Стукнула его по голове? – с надеждой спросила Четверть‑Пинты.

– Нет, конечно, – сказала Анита. Послышались смешки и фырканье. Четверть‑Пинты снова замолчала. – Она сразу же решила, что следует брать хитростью, и однажды, когда ее муж сидел и дремал после обеда, он вдруг услышал снаружи звуки топора. Единственный топор в доме был его собственным; он встал, вышел посмотреть, что происходит, и увидел мою бабушку, которая рубила полено. «Что ты делаешь? – закричал мой дедушка. – Женщинам не положено пользоваться топором! Это мой  топор!» – «Я знаю, – спокойно ответила бабушка, опуская топор, – но я не хотела тебя беспокоить. Я хотела сделать одну вещь...» – «Ты? – заревел дедушка. – Да ты даже не знаешь, как держать топор! Откуда ты вообще знаешь, как и что делать?» – «Я просто пошла и спросила, – спокойно ответила бабушка. – Я не хотела тебя беспокоить, я пошла к соседке и спросила ее мужа...» Тут дедушка взревел от ярости. «Его? Ты спросила его? Этого пустоголового, который ничего толком не умеет, кроме как связать две палки! – закричал он. – Что он мог тебе рассказать? Скажи мне – что он тебе наговорил?» – «Значит, так...» – начала бабушка; и она стала описывать вещь, которую она хотела сделать, вместе со спинкой, обивкой и прочим. Но прежде чем она успела договорить, дедушка вырвал у нее из рук топор и стал объяснять ей, насколько неправ был муж ее соседки, а потом сам начал делать кресло.

Анита сделала паузу, вздохнула и окинула взглядом аудиторию.

– Вот и все, – сказала она. – Меньше чем через неделю у бабушки было мягкое кресло со спинкой, такое, какое она и хотела.

Послышалось сначала хихиканье, затем взрыв смеха, он постепенно нарастал, пока некоторые из дилбианок не бросили сеть и буквально покатились по полу.

– Я так и думала, что вам это понравится, – спокойно сказала Анита, работая над сетью, пока все не успокоились. – Но я должна вам сказать, что это было только начало.

– Начало? – в ужасе переспросила Четверть‑Пинты. – Ты хочешь сказать, потом он сообразил, как она с ним поступила, и...

– Вовсе нет! – фыркнула Без‑Устали. – Чтобы мужчина сообразил, что его выставили на посмешище? Да он не захочет об этом думать! Даже если начнет что‑то соображать, он предпочтет не думать об этом, поскольку это может ему очень не понравиться! – Она повернулась к Аните. – Ведь так, Грязные Зубы?

– Ты, как всегда, права, Без‑Устали, – сказала Анита. – Как я уже сказала, это было лишь начало того, что пришлось делать моему дедушке. Видите ли, это самое кресло было лишь началом. Она захотела, чтобы весь дом был полон подобной мебели.

Со стороны слушателей послышались вздохи и возгласы искреннего изумления. Даже Без‑Устали, казалось, была слегка потрясена.

– Целый дом, Грязные Зубы? – спросила разбойничья матрона. – Не слишком ли далеко она зашла?

– Мой дедушка так не считал, – серьезно ответила Анита. – В конце концов, мужчина добивается всего, чего он хочет, верно? Всего, что женщина имеет в доме, и ее детей, разве не так? А дети достаточно быстро вырастают и покидают дом, верно?

– Верно, – сказала Без‑Устали, грустно качая головой. – Да, верно, с точностью до каждого слова. Продолжай, Грязные Зубы. Как твой дедушка заполнил мебелью весь ее дом?

– Никогда не догадаетесь, – сказала Анита.