– Ты уверена? – с сомнением спросил Билл.

Но она продолжала говорить, не слушая его. У Билла кружилась голова. Он вспомнил, что говорил накануне Мюла‑ай насчет того, что Билл вряд ли способен проникнуться чувством к кому‑либо типа Костолома, и сейчас он услышал нечто подобное в утверждении Аниты насчет Еще‑Варенья.

18

«...Я не в большей степени мог бы рассматривать тебя как субъект саны  на основе нашего случайного знакомства, чем ты мог бы находиться в состоянии эмпатии, скажем, с Костоломом или с любым из дилбиан...»

«...Еще‑Варенья – чушь!.. Он стал объектом для шуток на многие мили вокруг. Помни, лидер никогда не может быть посмешищем...»

Что‑то в этих двух утверждениях не так, подумал Билл. Если бы он только мог связать эту несообразность с той странной ситуацией, в которой он оказался на Дилбии, возможно, он был бы на пути к ее разрешению. Здесь явно сыграли свою роль какие‑то человеческие махинации, иначе бы он вообще здесь не оказался. Анита явно ничего о них не знала. И столь же явно гемноиды в лице Мюла‑ая пытались эту ситуацию использовать. Но никто из этих индивидуумов или групп, казалось, не переставал рассматривать возможность того, что дилбиане могли преследовать во всем этом хитросплетении свои собственные цели.

Дилбиане – даже Холмотоп, – казалось, были кровно заинтересованы в той ситуации, в которой оказался Билл и о которой ни гемноиды, ни люди – даже Анита, с ее познаниями в антропологии, – похоже, не имели никакого понятия.

Не имея тому каких‑либо доказательств, Билл тем не менее ощущал это подсознательно – так же как он ощущал какую‑то несообразность в понимании дилбиан, сначала у Мюла‑ая, а затем у Аниты. Анита все еще говорила. Внимание Билла вновь переключилось на нее.

– ...так что забудь о Еще‑Варенья и сосредоточься на двух важных фигурах, Костоломе и Плоскопалом, – говорила она. – Это те, на кого следует повлиять, и я стараюсь, так же как и ты, повлиять на них. Вот почему я работаю вместе с дилбианскими женщинами – как здесь, в долине, так и в деревне – и веду себя с ними таким образом. Полагаю, ты этого до сих пор не понял?

– Э... нет, – смущенно признался Билл.

– Тогда позволь мне объяснить, – сказала Анита. – Это связано с тем, что единственный, чей совет «тиамуна» может выслушать, не потеряв лица, – это его жена! Вот почему он может обсудить какие‑то вопросы с ней наедине, а потом объявить результаты публично, словно это была его собственная идея, и она не станет этого оспаривать. И, конечно, ввиду его физического и социального превосходства над другими мужчинами‑дилбианами никто из них не станет предполагать, что идея не была его собственной.

– О, – сказал Билл.

– Так что, как видишь, – закончила Анита, – я знаю, что делаю. Ты же не знаешь – и потому ты должен слушать меня. Чего ты не должен был делать, так это приходить сюда, в долину, ночью, чтобы найти меня и поговорить со мной. Может быть, и есть  нечто странное в том, что тебя оставили одного. Но Лейф не имеет к этому никакого отношения – можешь мне поверить!

Билл ничего не сказал. Анита, желая загладить впечатление, с минуту помолчала, а затем перевела разговор на другие темы.

– Так что, – сказала она, – тебе следует как можно скорее вернуться в деревню и оставаться там!  Костолом за тобой в деревню не явится – это будет чересчур, даже для обитателей Мокрого Носа. Даже если бы Костолом привел с собой все свое воинство, все равно жителей деревни им не одолеть. Пока ты не покидаешь пределов деревни, ты в безопасности. Отправляйся и обрабатывай Плоскопалого так, как я говорила.