– Знаю? – сквозь зубы процедил Билл. – Как и то, что меня послали сюда, чтобы делать то, чему меня никогда не учили? Как и то, что, когда я оказался здесь, выяснилось, что не работает связь, – да, я разобрался, в чем дело, и починил ее... – Он рассказал ей, как обнаружил отсоединенный кабель питания. – Но кто умеет пользоваться электрическим гаечным ключом? Уверен, что из дилбиан никто. В таком случае, ты или Лейф Гринтри – единственные, кто мог его отсоединить!

– А как насчет Мюла‑ай? – спросила она.

– Мюла‑ай не управляет нашими ретрансляторами и компьютерами госпитального корабля. Мне не удалось связаться ни с кем, кроме госпитального корабля, куда, по всей видимости, был отправлен Гринтри, и тамошний компьютер не соединил меня ни с кем из живого персонала и не сообщил мне ничего, кроме бюллетеня о состоянии его здоровья. – Билл рассказал ей о своих переговорах по радио.

– Но... – В голосе Аниты слышалось отчаяние, почти рыдание. – Это ничего не доказывает! И руководство вовсе не хочет закрывать проект! Разве ты не знаешь, что означает само название проекта...

– Прекрасно знаю! – перебил Билл. – Мне об этом рассказывали. «Космическая Лапа – Лапа Помощи со Звезд», в переводе на дилбианский, поскольку дилбиане считают, что они единственные, у кого есть руки, а у нас, Коротышек – «лапы». – Билл коротко рассмеялся. – Попробуем другую версию, а? Проект «Лапа» просто‑напросто слепое орудие в руках тех, кто пытается выбраться из каши, которую сами же и заварили на этой планете!

– Билл, ты же прекрасно все знаешь! – в отчаянии сказала Анита. – Если бы ты только знал, как тяжко трудился здесь Лейф, ты бы знал, что он ни за что бы не согласился на закрытие своего проекта, не говоря уже о том, чтобы сделать тебя слепым орудием, как ты говоришь. Все это простое совпадение – то, что я оказалась здесь, и то, что он сломал ногу...

– Ты была здесь, когда он сломал ногу? – перебил ее Билл.

– Ну, я... нет, – нехотя сказала Анита. – Меня не было в Представительстве. Когда я вернулась, оказалось, что он не стал меня ждать. Он уже наложил шину на перелом и вызвал помощь, попросив доставить его на госпитальный корабль...

– То есть ты даже в точности не знаешь, действительно ли он упал и сломал ногу, – угрюмо сказал Билл. – Ладно, может быть, расскажешь мне, что за трюк выкинул этот самый Пол‑Пинты, о котором я постоянно слышу, будто он одолел горного дилбианина голыми руками.

– Да не было никакого трюка! Честное слово... – горячо сказала Анита. – Вернее, единственным трюком, которым он воспользовался, был его ремень. Пол‑Пинты – я имею в виду, Джон Тарди – в прошлом был олимпийским чемпионом по десятиборью. Он ухитрился заманить дилбианина в воду, сумел зайти сзади него, накинул ремень Ужасу Стремнины на шею и слегка придушил его. За исключением того, что он воспользовался ремнем и оказался более маневренным в воде, чем Ужас Стремнины, это был честный поединок.

– Но я‑то не олимпийский чемпион по десятиборью! – с чувством сказал Билл. – Даже если бы я им и был, как бы я смог сражаться на мечах и со щитом под водой? Но я, похоже, уже был обречен на этот поединок с Костоломом, с точки зрения практически всех – людей, дилбиан, гемноидов, – даже еще до того, как оказался здесь...

– Вовсе нет! – Анита в отчаянии стиснула руки.