Теперь он хорошо знал обычаи дилбиан, чтобы понять, что имя Не‑Пьяный было в такой же степени помехой для Мюла‑ая, как Брюхо‑Бочка – преимуществом. В итоге гемноид превратился в посмешище для дилбиан, и его полезность для гемноидов на Дилбии сошла на нет. Ничего удивительного, что его отзывают. Билл даже ощутил легкую жалость к Мюла‑аю теперь, когда понял образ мыслей дилбиан.

Вспомнив о странностях мышления дилбиан, он вдруг осознал, что Холмотоп окольными путями, как это было принято у дилбиан, пытается что‑то ему объяснить.

– Но ты говорил, – поспешно сказал Билл, – что там, в горах, интересовались, как идут дела у меня здесь? Почему их это должно интересовать?

– О, по многим причинам, Кирка‑Лопата, – беззаботно ответил Холмотоп. – Некоторые, конечно, могли просто интересоваться, насколько успешно ты помогаешь жителям Мокрого Носа выращивать всякие полезные вещи. Конечно, то, что происходит в Нижних Землях, мало волнует горцев, но все‑таки там, внизу, тоже живет такой же народ, и многим горцам интересно, за кем в конце концов пойдут мокроносцы – за тобой или за Толстяками, если они вдруг когда‑нибудь сами окажутся в такой же ситуации.

– Понятно, – сказал Билл.

Примерно этого и следовало ожидать, подумал он. Холмотоп был больше чем компаньоном для Билла. Он был неофициальным – практически все отношения между дилбианами были неофициальными – наблюдателем от жителей Верхних Земель, в задачу которого входило сообщать о возможности принятия помощи Коротышек – а не гемноидов – в области сельского хозяйства и прочего. И теперь Холмотоп деликатно информировал Билла об этом.

– И как, по‑твоему, они относятся к тому, как все повернулось? – спросил Билл у Почтальона.

– Ну, – рассудительно сказал Холмотоп, – думаю, среди них есть многие, кто доволен тем, что в конце концов произошло. Как ты, видимо, догадываешься, я один из них. – Внезапно дилбианин сменил тему. – Кстати, я передал пару слов Костолому, как ты просил. Я сказал ему, что ты хотел бы с ним увидеться, прежде чем улетишь.

– Да? – Билл поспешно взглянул в сторону деревни. Он до сих пор не заметил никаких признаков присутствия предводителя разбойников и решил, что либо до Костолома не дошли его слова, либо тот отказался прийти, хотя это было маловероятно. – И он сказал, что не придет?

– О нет. Он идет сюда, – сказал Холмотоп. – Он вышел вместе со мной, когда я покидал Мокрый Нос.

– Вышел? – Билл, оглядевшись вокруг, не обнаружил никаких следов Костолома. – Что случилось?..

– О, видишь ли, я обогнал его, – весело сказал Холмотоп. – Он немножко отстал. Он никогда не смог бы поравняться со мной, если бы я хотел оставить его позади. Это никому еще не удавалось.

– Я тебе верю, – честно сказал Билл. Он действительно ему верил.

– Вон он, – сказал Холмотоп, кивая над головой Билла в сторону курьерского корабля. – Вероятно, сделал крюк, чтобы взглянуть на этот ваш летающий ящик.

Билл повернулся. Действительно, там стоял Костолом, возвышавшийся над головами других дилбиан, разглядывавших корабль. Бывший предводитель разбойников повернулся и легкой походкой направился в сторону Билла.

– Что ж, – послышался голос Холмотопа, – пожалуй, я пойду. Может быть, когда‑нибудь мы еще встретимся, Кирка‑Лопата.

Билл снова повернулся к Почтальону.

– Надеюсь, – сказал он.

– Я тоже. Всего хорошего, – ответил Холмотоп.

Он повернулся и ушел, его внезапное прощание вполне соответствовало дилбианскому отсутствию формальностей как при встрече, так и при расставании.