Но одного этого было недостаточно, чтобы дилбианин подтвердил то, что было нужно Биллу.
Как Биллу было известно, это не в традициях дилбиан. Но в определенном смысле Костолом обязан был сделать это признание, и именно потому он был здесь. Однако необходимые слова могли прозвучать лишь в том случае, если бы Биллу удалось заманить Костолома в ловушку между этими словами и прямой ложью.
– Да, я полагаю, это лишь часть, – осторожно продолжал Билл. – Мне было интересно, как у тебя идут дела. Все‑таки у разбойника свободная и легкая жизнь – ходишь и берешь что хочешь и когда хочешь. После этого, наверное, скучно быть хозяином гостиницы.
– Иногда, пожалуй, да, – спокойно сказал Костолом. – Я не собираюсь этого отрицать.
– Конечно, – задумчиво сказал Билл, – Еще‑Варенья сумел в свое время к этому привыкнуть.
– Верно, – кивнул Костолом. – Я полагаю, в свое время, когда он был моложе, у него была веселая жизнь.
– Скорее всего, – сказал Билл. – И вот что мне интересно – насчет Еще‑Варенья. Должен был наступить такой момент, когда он принял решение. Когда‑то он должен был сказать сам себе нечто вроде: «Что ж, мне было весело и хорошо, но рано или поздно я стану старым; и неплохо было бы уйти на покой, пока я впереди...» Как ты полагаешь, он мог подумать нечто подобное?
– Ну, я не знаю, – сказал Костолом, – но, полагаю, вполне мог, Кирка‑Лопата.
– Я имею в виду, – сказал Билл, – он мог подумать о том, как это будет выглядеть, если кто‑то из молодых в один прекрасный день одолеет его в честном поединке на глазах у всех. Тогда все уважение к нему в одно мгновение исчезнет, и он не в состоянии будет сопротивляться.
– Вполне возможно, – сказал Костолом.
– Он мог даже подумать, – сказал Билл, – что неплохо было бы остепениться, жениться на матери Красотки и стать хозяином гостиницы заранее. Конечно, для него это была проблема, поскольку он не мог так просто уйти без всяких объяснений. Можно было бы подумать, что он струсил. К счастью, видимо, в это же время у него стал слабеть желудок, и это решило для него проблему. У него не оставалось иного пути, кроме как жениться на матери Красотки, чтобы быть уверенным, что она будет ему готовить, – и, конечно, это означало, что он будет содержать гостиницу и оставит борьбу. Я не знаю, так ли все было. Мне кажется, что это могло быть именно так.
– Ты знаешь, как это ни удивительно, Кирка‑Лопата, – прогремел Костолом, – но, в сущности, именно это и произошло с Еще‑Варенья.
– Вот как? – сказал Билл. – Что ж, это интересно – выходит, я попал в точку. Но, конечно, большую часть из этого нетрудно было сообразить, поскольку почти у каждого бойца с выдающейся репутацией возникает проблема ухода. Согласен?
– Да, – сказал Костолом, глядя над головой Билла на курьерский корабль, – полагаю, да. Чемпион Нижних Земель по борьбе не мог бы уйти на покой без достойного повода.
– Или, – сказал Билл, – предводитель разбойников.
– Да, это тоже, – согласился Костолом.
– Да, – задумчиво сказал Билл, – полагаю, у тебя могли бы возникнуть те же самые проблемы, если бы тебе не повезло так, как сейчас. Рядом с тобой была Красотка, а она кое‑что знает...
– Наверняка знает, – сказал Костолом.
– Не говоря уже о ее папаше, который достаточно умен, чтобы не возражать против настоящего мужчины в качестве зятя, который помог бы ему содержать гостиницу.
– Что ж, теперь, когда все это закончилось, – сказал Костолом, – я хотел бы отметить, что Еще‑Варенья все время был на моей стороне. |