Он замолчал. Какое‑то время Билл ошеломление смотрел на него, прежде чем к нему вернулся дар речи.

– Швырнул тебя сквозь стену, дважды?  – сдавленно переспросил Билл. – Каким образом? В стенах склада не было никаких дыр!

– Не было! – сказал Костолом, с ноткой удивления в голосе отступая назад. – Да, действительно, Кирка‑Лопата! Я могу ошибаться. Мне следует забыть об этом, когда я буду рассказывать о нашем поединке. Я весьма обязан тебе, Кирка‑Лопата, за то, что ты указал мне выход. Вероятно, у меня в голове тоже немного перемешалось, так же как и у тебя.

– Э... да, – сказал Билл.

Внезапно Билла осенило. Все, что говорили дилбиане, нуждалось в интерпретации, а он пытался заставить Костолома рассказать правду о поединке совершенно по‑другому. В результате он получил историю о собственной отваге, слишком чудесную, чтобы в нее поверить. Значит, он поднял эту девятисотфунтовую тушу и швырнул ее сквозь стену из бревен, и не один раз, а два?

– Но, в конце концов, – спокойно продолжал Костолом, – нет никаких причин копаться друг у друга в воспоминаниях. Почему бы мне не помнить поединок таким, как он виделся мне, а тебе – по‑своему, и на этом остановиться?

Билл усмехнулся. Он ничего не мог возразить. Это было нарушением правил дилбианского этикета, который требовал всегда сохранять невозмутимость, но он надеялся, что его человеческое лицо выглядит достаточно чуждо для Костолома, и дилбианин не поймет его выражения.

Так или иначе, Костолом, казалось, не заметил его усмешки.

– Ладно, – сказал Билл.

Костолом удовлетворенно кивнул.

– Что ж, в таком случае пойду домой обедать, – сказал он. – Знаешь, Кирка‑Лопата, ты совсем неплохой Коротышка. Есть в тебе что‑то по‑настоящему человеческое. Рад был с тобой познакомиться. Всего тебе доброго!

Он повернулся и ушел столь же внезапно, как и Холмотоп. Глядя ему вслед, Билл увидел, что тот остановился, чтобы поговорить с другим дилбианином, который разглядывал курьерский корабль, но теперь поспешил навстречу бывшему предводителю разбойников.

В том, как второй дилбианин приближался к огромной черной фигуре, чувствовалось несомненное уважение. Какие бы перемены ни произошли в жизни Костолома в результате его поражения в поединке с Биллом, ясно было: он не утратил самой малой доли своего положения и авторитета в местном обществе.

Но в этот самый момент краем глаза Билл заметил высокого стройного человека, который разговаривал с Анитой возле открытого люка корабля; он взял чемоданчик и повернулся, направляясь в сторону леса.

– Эй! – крикнул Билл, бросаясь к ним. – Не уходите! Остановитесь! Мне нужно с вами поговорить!

26

Человек остановился и обернулся, когда Билл подбежал к кораблю. Анита, уже собиравшаяся было войти в люк, тоже в ожидании остановилась. Но Билл хотел встретиться с высоким мужчиной без посторонних.

– Если... ты не возражаешь, – сказал Билл, слегка заикаясь после быстрого бега, – я бы хотел обсудить один личный вопрос...

– Да ради Бога! – яростно взорвалась она. – Продолжай в том же духе, строй из себя идиота! Как будто меня это волнует!

Она взбежала по ступеням к люку и спустилась внутрь корабля. Билл с несчастным видом смотрел ей вслед. Позади него послышался смешок.