|
– И она что – не назвала его по имени? – Я не спросил. Армстронг пожал плечами; Карлсен чувствовал: подозревает, что он него что то утаивают. – Этот человек содержится совместно с другими заключенными? – поинтересовался Хезлтайн. – На данный момент нет. Завтра полнолуние, поэтому его перевели в отдельную камеру. – Вы хотите видеть его прямо нынче, ночью? – спросил Хезлтайн у Карлсена. – Подождем до завтра, пока в нем поубавится активности, – покачал тот в ответ головой. – Хотите, пошлю за Лэмсоном, главным санитаром? – оживился Армстронг. – Он, может, подметил, проявились ли у Ривса черты этого… вампиризма. – В голосе его чуть заметно сквозила ирония. – Нет необходимости, – отвечал Карлсен. – Он ничего не заметит – единственно разве, что у этого Ривса чуть прибавилось ума в сравнении с обычным. – Тогда позвать надо обязательно, – зажегся Армстронг. – Я просто изнываю от любопытства. Карлсен пожал плечами. Армстронг, истолковав это как разрешение, незамедлительно нажал кнопку переговорного устройства. – Лэмсон, – позвал он, – подойдите ка сюда. Минуту посидели молча. – Я так и не возьму в толк, – утомленно пробормотал Хезлтайн, – почему тот пришелец должен выбрать себе именно маньяка. Для него что, есть какая то разница? Ведь можно вселиться в любого. – Не совсем, – пояснил Карлсен. – Выбрать преступника – особенно с отклонениями, психопата – почти то же самое, что вселиться в пустующий дом. А этот человек, ко всему, еще и сам уверен, что одержим бесом. Поэтому не удивится, если окажется одержим вампиром. – А что тогда с этой медсестрой, Дональдсон? Она же, я так понимаю, не преступница? – Здесь дело, скорее, не в преступлении, а в раздвоении личности. Фаллада кивнул. – Аксиома психологии. Любой человек, подверженный мощным позывам подсознания, таит в своей оболочке как бы двоих людей. – Если вы полагаете, что Эллен Дональдсон страдает от раздвоения личности, – вставил Армстронг, – я единственно могу сказать, что никогда за ней такого не замечал. Фаллада хотел было ответить, но Карлсен опередил: – Здесь речь не о какой то психической болезни. У нее проблема по женской части: сильное сексуальное влечение, и нет мужа. И привлекательность, она чувствует, уходит. А коль скоро это существо подспудно утоляет ее сексуальный голод, она безотказна… Раздался стук в дверь. Армстронг открыл. На пороге стоял высоченный верзила с телосложением штангиста. При виде Фаллады с Карлсеном глаза у него зажглись дружелюбным интересом. Армстронг опустил на плечо вошедшему руку. – Это, – отечески провозгласил он, – мой неоценимый помощник и правая рука, Фред Лэмсон. Фред, эти господа интересуются Ривсом. Лэмсон кивнул – он, очевидно, надеялся, что его познакомят с присутствующими, но Армстронг не намеревался затягивать вступительную часть. Карлсен со скрытой усмешкой отметил про себя, как Армстронг на нет сводит дух показного товарищества своей нетерпеливой заносчивостью. – Фред, а скажи ка, ты замечал в Ривсе какие то перемены за прошедшие недели? – Нет… – Лэмсон медленно покачал головой. – Совсем никаких? – Армстронг улыбнулся. – Спасибо, Фред. – Я говорил о неделях, – все так же неспешно уточнил Фред. – А вот последнюю пару дней он что то не очень на себя похож. – Это как? – нетерпеливо спросил Армстронг. – Ну, прямо так, навскидку, не скажешь… – Он показался вам более чутким? – подсказал Карлсен. Лэмсон запустил пятерню в коротко стриженные волосы. |
