|
Лэмсон запустил пятерню в коротко стриженные волосы. – Думаю, так оно и есть… Скажу вот что. Когда тихий, сокамерники его обычно слегка шугают. А вот последние пару дней, я обратил внимание, они предпочитают к нему не соваться. – Так ведь полнолуние же! – напомнил Армстронг. – Ну и что, что полнолуние, – упрямо возразил Лэмсон. – А то я его раньше не видел! Да, он обычно становится в это время напряженным, нервным. Но нынче с ним что то не то. Правильно говорит этот господин: он как будто бы стал более чутким… – Вы когда нибудь прежде такое замечали? – спросил Фаллада. – Да пожалуй, нет. Он обычно ведет себя по иному… – Но он сейчас в одиночке? – вмешался Армстронг. – Ну да, мы на это время всегда его изолируем. Только сейчас, мне кажется, оно ему особо и не надо. Он не показался мне… этим, как его… Пока он подыскивал слова, Армстронг с показной строгостью бросил: – Ладно, Фред, спасибо. Мы только это и хотели узнать. Можешь теперь идти. Видя мелькнувшее на лице здоровяка раздражение. Карлсен сказал как можно теплее: – В самом деле, огромное спасибо. Вы очень нам помогли. – Да что вы, сэр, не за что, – улыбнулся гостям Лэмсон и вышел. – Кстати, наводит на, мысль, – заметил Карлсен. – Пришелец не желает привлекать внимания. Но не сознает, что личность психопата в период полнолуния меняется, и это, в конце концов, само по себе привлекает внимание… – Ну что, легче становится уверовать в вампиров? – посмотрел на Армстронга Фаллада. – Странно… Очень странно, – ответил тот уклончиво. Карлсен, зевнув, поднялся. – Пойду ка я, наверное, спать. При обычных обстоятельствах работа и положение Армстронга внушали бы Карлсену благоговейный ужас; теперь же, напрямую воспринимая узость и убожество надзирателя – тщеславие вкупе с неуемной жаждой обожания – он не ощущал ничего, кроме неприязни. – По одной, на сон грядущий? Хезлтайн последовал примеру Карлсена. – Мы все устали. Пора укладываться. – Этот самый Ривс, – вспомнил Карлсен, – когда – обычно завтракает? – Примерно в восемь. – Нельзя будет подмешать ему в еду транквилизатор, легкое снотворное? – Видимо, можно. Если считаете, что это необходимо… – Благодарю. Надзиратель проводил их к выходу. В вестибюле им встретился Лэмсон, спускающийся со второго этажа. – Где вы были? – вскинулся Армстронг. – Да проверял Ривса, сэр. После нашего разговора мне подумалось… – Он вас видел? – осведомился Карлсен. – «Видел» – не то слово. Смотрел во все глаза. Они шли через темную лужайку, Фаллада с Лэмсоном чуть впереди. – Не надо было ему там маячить, – тихим голосом сокрушенно заметил Карлсен. – А что? – спросил Хезлтайн недоуменно, – это же в порядке вещей: делать ночной обход. – Вот уж не знаю… А, ладно! Чего уж теперь. Их три комнаты располагались по соседству друг с другом. Сержант Паркер перенес из «шершня» сумки. Карлсен переоделся уже в пижаму, когда в дверь негромко постучали. Заглянул Фаллада с плоской бутылочкой. – Не возражаешь против семи капель перед сном? – Славная мысль! Стаканы отыскались в ванной комнате. Фаллада скинул куртку, ослабил галстук. Чокнулись. – Ну, ты меня просто очаровал своими замечаниями насчет раздвоенной личности. Ты в самом деле считаешь, что эти нелюди не в силах вторгнуться в человека со здоровой психикой? Карлсен, сидящий скрестив ноги на постели, покачал головой. |
