– Как у него дела, Мэтт? – спросил Оскар, стоявший рядом.

– Вроде приходит в себя.

– Может быть, купание пошло командиру на пользу.

– А вот мне на пользу оно не пошло, – вмешался Текс. – Во время последнего ныряния я проглотил галлон воды. Эти маленькие жабы такие неловкие.

– Они больше походят на тюленей, – возразил Мэтт.

– Это не жабы и не тюлени, а разумные существа. А теперь постарайтесь установить с ними дружеские отношения. Это относится и ко мне. – Он повернулся, стараясь отыскать старшую среди амфибий.

Толпа расступилась, и по образовавшемуся коридору к ним направилась амфибия в сопровождении трех других. Оскар посмотрел на нее.

– Приветствую тебя, почтенная мать многих.

Амфибия внимательными глазами осмотрела его с ног до головы и ответила, но не ему.

– Я так и думала. Уведите их.

Оскар начал протестовать, но безуспешно. Их окружило четыре маленьких существа.

– Ну как, Оскар? Задать им как следует? – выкрикнул Текс.

– Нет! – резко скомандовал Оскар. – Не смейте сопротивляться!

Через несколько минут их втолкнули в маленькую комнатку, мрак в которой нарушала лишь одна светящаяся сфера, висящая на потолке.

Положив на пол бесчувственное тело Турлова, амфибии вышли, задвинув за собой что-то вроде занавеса. Текс оглянулся по сторонам, пытаясь разглядеть хоть что-то в тусклом освещении.

– Уютно, как в могиле. Напрасно, Ос, ты запретил нам сопротивляться. Мы запросто победили бы их.

– Не говори глупостей, Текс. Предположим, нам это удалось, я сомневаюсь в этом, но предположим; каким образом мы сумели бы проплыть обратно?

– А я не стал бы и пытаться. Прокопали бы туннель к поверхности – ведь у нас два ножа.

– Ну, ты, конечно, так бы и поступил, а вот я бы не рискнул. Дело в том, что Маленький Народ обычно сооружает свои города под дном озер.

– Об этом я как-то не подумал. Да, это плохо. – Текс взглянул на потолок, будто ожидая, что он вот-вот обвалится. – Ты знаешь. Ос, мне кажется, что мы не под озером – стены нашей темницы совершенно сухие.

– Маленький Народ обладает немалым опытом в подобных вещах.

– Ну… ну, хорошо, они поймали нас; ты не думай, Ос, что я ворчу, но мне кажется, лучше бы нам было остаться на лужайке.

– Ради Бога, Текс, замолчи! У меня и так тошно на душе! Если не хочешь ворчать, то не ворчи. Наступила тишина.

– Извини меня, Ос, – послышался голос Текса. – Это все мой длинный язык.

– Да и мне не следовало терять самообладание. Рука разболелась.

– А! Ты думаешь, я неправильно ее вправил?

– Нет, по-моему, все в порядке, вот только больно. И дьявольски чешется под повязкой. Ты что это, Мэтт?

Проверив состояние лейтенанта, которое оставалось прежним, Мэтт подошел к двери и принялся рассматривать занавес, сделанный из какого-то жесткого, эластичного материала, пристегнутого по краям. Он как раз пробовал разрезать его ножом, когда услышал голос Оскара.

– Нож не берет, – ответил Мэтт на вопрос Оскара.

– Тогда успокойся и сядь. Мы ведь не собираемся выбираться отсюда, по крайней мере, пока.

– Это почему?

– Об этом я и говорил с Тексом. Я не утверждаю, что это санаторий, но здесь все-таки намного лучше, чем там, где мы были пару часов назад.

– Ты так считаешь?

– Тебе никогда не приходилось задумываться о том, что значит провести ночь в венерианских джунглях под открытым небом? Когда темнеет и из слизи выползают огромные черви, которые начинают щипать тебя за ноги? Нам, может быть, удалось бы провести невредимыми ночь, даже две, если бы нашли в себе силы все время двигаться и если бы нам очень, очень повезло, но как быть с ним? – Оскар показал на неподвижное тело лейтенанта.