По видимому, Винсент почувствовал, что кто то должен начать разговор. Он отпустил кучера Линденоз, распорядившись, чтобы тот ожидал у края луга, и, когда громыхающая коляска покатилась прочь, повернулся к Блейз:

– Леди Линден, вам, очевидно, стоило немалых усилий устроить все это. Так, может быть, начнем?

– Да да, пора, – мрачно поддержал его Джулиан. Обычно очень уравновешенный, он сейчас пребывал в бешенстве, поскольку его гордость была уязвлена, а нога неимоверно болела. Он едва сдерживался, чтобы не схватить свою непокорную, строптивую жену и не встряхнуть как следует. Это желание не уступало по силе другому – обнять и закружить ее, излив на нее всю сжигающую его страсть. Когда она сошла на землю и встала перед ним, такая юная и прекрасная, в накидке из синего бархата, с изысканно уложенными волосами, слегка прикрытыми модной шляпкой, сердце его перевернулось, а тело возжелало ее.

Но холодная действительность быстро остудила это желание. Вслед за Блейз из экипажа вышел его старинный друг и враг Винсент Фостер. Одно это опять пробудило в Джулиане прежний безотчетный страх и напомнило о причине отъезда в Лондон.

Хорошо еще, что Миклош развязал ему руки. Как только Джулиан почувствовал свободу и твердую землю под ногами, он проявил завидную атлетическую ловкость и нанес Миклошу сокрушительный удар в челюсть, от которого бедняга растянулся на земле. Затем Джулиан хотел забраться в фургон и уехать прочь, но кающийся Миклош умолил его задержаться и выслушать, что хочет сообщить ему Раунийог,  которая вот вот должна появиться. Однако ждать пришлось изрядно, и теперь Джулиан с нетерпением дожидался окончания этого фарса, чтобы разобраться с женой.

– Прекрасно, – проговорила Блейз, настороженно глядя на мужа из под опущенных ресниц. Она глубоко вздохнула и начала представлять присутствующих друг другу:

– Мисс Фостер, мистер Фостер, познакомьтесь, это – Миклош Смит, старинный приятель моего покойного отца. А это – Сандор Ли. Это его обезьянка развлекала гостей на балу. – Рейчел смотрела на цыган с холодным и нескрываемым презрением. Блейз продолжала: – Видите ли, дело в том, что мистер Ли был здесь в тот трагический день, когда погибла леди Линден. Он видел, как это произошло.

Джулиан, на которого все происходящее начало наводить скуку, невольно вздрогнул. Выпрямившись, он пристально уставился на Сандора.

– Это правда?

– Да, милорд.

Рейчел фыркнула, а ее брат с недоверием посмотрел на Сандора.

– А почему ты молчал все это время? – спросил Винсент.

– Я боялся открыть рот, милорд. Кто станет слушать бедного цыгана? Позже я узнал, что его сиятельство обвиняют в смерти миледи, но знал, что это неправда. Его сиятельство были так добры к нам, цыганам…

– Да да, продолжай. Так что же случилось?

– Да, мистер Ли, – мягко попросила Блейз, – расскажите этим людям все, что вы рассказали мне о том дне.

– Да, миледи. Так вот… – Сандор бросил быстрый взгляд через плечо. Блейз понимала его нерешительность: он боялся возмездия со стороны духа Каролины даже больше, чем могущественных горгиос.

– Так вот, ваше сиятельство… В тот день был сильный ветер, собирался дождь. Мы с женой расположились как раз вон там. – Он указал на стоящие рядком вязы. – Мы искали ежей. – Он вдруг взглянул на лорда Линдена, словно опасаясь, что тот обвинит его в браконьерстве. – Мы ничего плохого не делали, милорд. Горгиос  ведь не едят ежей…

Джулиан испытывал то же нетерпение, что и Винсент. Не обращая внимания на извинения Сандора, он проговорил:

– Продолжай, ты сказал, что был здесь в тот день?

– Верно, так вот, здесь еще были две рауни  – светловолосая и с темными волосами.