— Только… Сарабет. Кому она могла меня выдать?

— Как фамилия этой Сарабет?

— Остер, — ответил Стив Брендт. — Как марка парикмахерских инструментов. — Никто из нас не сказал ни слова, и он продолжил: — Это богатая семья, они живут в Брентвуд-парк. Сарабет — их единственный ребенок. Выглядит милой и невинной, но это она подсказывала ему ответы на ту проклятую контрольную по алгебре, так что я трижды перепроверил бы все, что она скажет.

Ченс зарычал.

— Ой, боюсь-боюсь, — фыркнул его отец.

Глава 6

Стив Брендт проводил нас в выложенный фальшивой брусчаткой парковочный дворик и с помощью пульта дистанционного управления открыл ворота.

— Итак, он не виноват?

— Пока что мы видим это так, сэр.

— Поверьте мне, офицер, он слишком глуп, чтобы кого-нибудь убить.

И с улыбкой горького удовлетворения Брендт-старший направился обратно в ярко освещенный дом.

Мо Рид позвонил Тому Л. Рамли, директору Виндуордской академии, и добился обещания «собрать все релевантные сведения» относительно звонка Ченсу Брендту «по стандартному тарифу». В обмен на это директор затребовал отсутствие визитов полиции в школу в ближайшее время, потому что «сейчас каникулы, и мы принимаем гостей из Дубая».

Рид перевел связь с Рамли в режим ожидания.

— Лейтенант?

— Скорее всего, все сведется к выяснению цепочки, по которой дошел слух, так что дайте ему шанс выглядеть благопристойно. Кто-нибудь голоден?

Мы вернулись к болоту, я и Майло пересели в мою «Севилью». Рид поехал следом за нами. По дороге до Лос-Анджелеса Майло спросил:

— Какие будут мысли?

— О деле или о Риде?

— О том и о другом.

— Похоже, он вдумчив и готов учиться. Об этом деле еще многое нужно разузнать.

— Четыре трупа…

— Подобный аппетит вряд ли уймется на четырех, — заметил я.

— Я всегда знал, что от тебя можно дождаться слов ободрения.

Кафе «Могул» на бульваре Санта-Моника, в нескольких кварталах от полицейского участка, служило Майло вторым офисом.

Владелица кафе, в сари и очках, широко заулыбалась, когда Майло вошел в двери, — как всегда, впрочем. Помимо огромных чаевых, она восхищалась им за его службу в полиции — считала кем-то вроде охранного ротвейлера в человеческом образе. Когда следом за ним появился Рид, в котором нельзя было не узнать копа, хозяйка кафе едва не пришла в экстаз.

— Омары, — объявила она, усаживая нас за постоянный столик Майло у стены, продолжая улыбаться и одновременно наполняя наши стаканы травяным чаем со льдом. — Я принесу чистые тарелки и вообще всё.

— Вообще всё — хорошая идея, — произнес Майло, скидывая свой китель и швыряя его на ближайший стул. Рид аккуратно снял блейзер и повесил на спинку другого стула. Рукава его белой рубашки были короткими и туго облегали его бицепсы.

Начался парад блюд.

— Должно быть, вы оставляете крутые чаевые, — заметил Рид.

— Боже, — вздохнул Майло, — и почему всё в этом мире вертится вокруг денег?

Иногда Майло любил поболтать за едой. Но бывало и так, что он рассматривал процесс поглощения пищи как священный ритуал, который не следует нарушать разговорами.

Сегодня у него явно был день Священной Трапезы. Мо Рид посмотрел, как Майло откусывает, жует, проглатывает и вытирает лицо, затем быстро подстроился к его темпу и стал опустошать свою тарелку, словно приговоренный к смерти за своим последним ужином.