– Кстати, как чувствует себя Джоди?

– Отлично. Мы уже включили систему предстартового отсчёта. Считают, что у нас будет девочка.

– Помнится, ты говорил, что бабушка помогла вам всем троим получить образование? – сказал Квиллер.

– Да, мой дед разорился. Она презирала его, поэтому плата за наше обучение была своего рода унижением для отца, а не щедростью, проявляемой по отношению к нам. По крайней мере так говорила моя мать.

– Ещё кофе, Джуниор?

– Полчашки, пожалуйста, а то мне надо в редакцию. Ей-богу, как хорошо дома! Две вещи поразили меня в <Парке розового заката>. Первое – это то, что управление парка выкупило передвижной бабушкин дом за четверть цены, которую она за него заплатила. Вилмот посоветовал мне смириться с этим, дабы не увеличивать своих расходов.

– Что ещё?

– У бабушки появилась страсть к собачьим бегам! Ты в состоянии вообразить степенную, изящную пожилую даму у окошка тотализатора, делающую двойную ставку на номер пять в шестом забеге?

– Кто тебе об этом рассказал?

– Соседка, которая первой обнаружила тело.

– Ты долго беседовал с ней?

– Она сама не своя поболтать, да мне было некогда. Я стремился поскорее попасть домой, к семье.

Квиллер разгладил усы.

– Я всё время думаю о том, что мог бы составить неплохое жизнеописание Эвфонии Гейдж, – сказал он. – Здесь полно людей, которые хорошо знали её и которые не прочь поделиться своими воспоминаниями. Кроме того, можно позвонить той даме, её соседке в парке. Кстати, как её зовут?

– Робинсон. Селия Робинсон.

– Как ты думаешь, она согласится поговорить со мной?

– Да она заговорит тебя до смерти! Готовься получить солидный счётик за телефонную болтовню.

– Ты полагаешь, что я совсем уж простофиля. Я поручу оплатить счёт редакции.

Прощаясь, Джуниор сказал:

– Квилл, я, кажется, понял, почему бабушка поступила именно так. Она верила в перевоплощение душ, и, видимо, ей наскучило играть в нарды, поэтому она решила перейти в другую жизнь. Ты считаешь, что все это вздор?

Странный звук раздался из-под кухонного стола.

– Что это? – удивился Джуниор.

– Это Коко, – пояснил Квиллер, – они с Юм-Юм сидят под столом и ждут своей доли пончиков.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Стоило Джуниору заговорить о перевоплощении душ как о причине, побудившей Эвфонию совершить самоубийство, кошачье мурлыканье под столом стало звучать протестующе и даже враждебно.

– Ты не разделяешь эту мысль, – обратился Квиллер к Коко, после того как Джуниор ушел, – я тоже. Мы кое-чего не знаем об этой даме, увы, но хотелось бы узнать.

Три пончика и две чашки кофе лишь возбудили аппетит Квиллера, и он направился в закусочную Луизы с намерением подзаправиться гречневыми блинами с канадским беконом и кленовым сиропом и запить все это двойным элем. Луиза сама сегодня обслуживала посетителей, и, когда она принесла ему заказ, он заметил, что блины выглядят как-то необычно. Он осторожно попробовал их.

– Луиза, – позвал он, – что с блинами?

Перед тем как забрать со стола тарелку, она бросила на блины беглый взгляд.

– Вам подали блины из овсяных отрубей, которые заказала миссис Тудл!

И схватив тарелку, она перенесла её на другой стол, мгновенно вернувшись к Квиллеру с его заказом.

– Эти выглядят получше? – спросила она.