– Вы унаследовали некоторые из её лучших качеств, Мэгги.

– Вместе с далеко не лучшими качествами Баксмитов. Баксмит – моя девичья фамилия, и я с радостью избавилась от неё, когда вышла за Спренкла. Он был истинным джентльменом и выращивал розы. Вам нравятся те, что вытканы на ковре? Они напоминают мне о нём. Съешьте ещё пирожное, Квилл.

– Уговорили. Кстати, на мой взгляд, шахта <Большая Б.> и выглядит эффектнее других.

– Говорят, там на дне есть подземное озеро.

Квиллер подошёл к окну, чтобы попрощаться с дамами и взглянуть на отель напротив.

– Сегодня ночью вон в той комнате на четвертом этаже убили человека, – сказал он.

– Я знаю. Бедный мистер Делакамп! Он был чуть глуповат, но мы его любили. Я собиралась показать ему свое фамильное колье. – Она пожала плечами. – Теперь, наверное, придется сделать из него пять ошейников для моих дам… Между прочим, Квилл, ночью я кое-что видела и думаю, не сообщить ли об этом полиции.

– Всё зависит от того, что именно вы видели.

– Кэрри нездоровилось, и я решила побыть с ней, чтобы она не чувствовала себя одинокой. Мы сидели в темноте. Было уже поздно, и свет во всех номерах отеля потушили. Окна там закрываются ставнями с узкими прорезями – вы знаете. Неожиданно я увидела огонек, который метался за ставнями в двух окнах четвертого этажа, как будто кто-то светил фонариком.

– Как долго это продолжалось?

– Минуту или две.

– Думаю, вреда не будет, если вы сообщите об этом полиции, – сказал Квиллер. – Никогда не знаешь… Самый что ни на есть пустяк вполне может оказаться важной уликой. Не помните, в котором часу это было?

– Если учесть, что бары закрываются в два, после чего наблюдается некоторое оживление, когда все расходятся, а потом все затихает… Думаю, было около половины третьего.

– Вы знаете кого-нибудь в полиции?

– Довольно хорошо знаю Эндрю Броуди. Он играл на волынке на похоронах мистера Спренкла.

Выйдя из дома Спренклов, Квиллер пересёк улицу, чтобы купить в фойе отеля газету. К его досаде, репортеры <Всякой всячины> разнюхали об убийстве не больше, чем радиокорреспонденты. Но на автостоянке он встретил Роджера Мак-Гиллеврея.

– Занимаешься убийством? – спросил его Квиллер. Зная, что репортерам всегда известно больше, чем дозволяется писать, он прибавил: – Не поделишься ли сведениями о девушке – не для печати?

– Она исчезла, но её вещи на месте, а взятая напрокат машина по-прежнему на автостоянке. И ещё одна деталь: все драгоценности лежат себе спокойненько в сейфе. Представляешь?

– А почему они так осторожничают с информацией?

– Местная полиция ждет, чтобы Бюро расследований штата дало добро.

– Время и причину смерти не знаешь?

– Это известно. Задушен у себя в номере – вероятно, подушкой. Где-то между двумя и тремя ночи.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

12 сентября, суббота.

Человеку с ружьем повсюду мерещится дичь.

Наблюдая за тем, как сиамцы уплетают свой завтрак, а потом умываются – в точности так же, как это делали все представители семейства кошачьих в течение многих веков, – Квиллер только качал головой в недоумении. Казалось бы, его кот ничем не отличается от других, а между тем он завопил весьма недвусмысленно, когда миссис Брамсон в пьесе задушили подушкой! Что-то в его мозгу связало услышанный отрывок с тем, что произошло в реальной жизни. Нет никакого сомнения: Коко обладает уникальными способностями.