– Жаль, моя мать не видит, как я поедаю шпинат с баклажанами – и получаю при этом удовольствие! – заметил Квиллер и спросил: – А какой компромат накопали твои информаторы на старикашку Кампа?

– Не будь таким язвительным! – упрекнула его Полли. – Ревность, которую питает к нему буквально все мужское население Пикакса, просто смехотворна. Дамам из нашего библиотечного совета случалось бывать на его приемах, и они говорят, что он истинный джентльмен – безупречные манеры и море обаяния.

– Я слышал, он повсюду таскает с собою Пятницу – молодую и весьма привлекательную девицу, приходящуюся ему родственницей, – обронил Квиллер с чуть заметной ноткой сарказма.

– Готовит себе смену, чтобы было кому занять его место, когда он отойдет от дел, – ответила Полли самым серьезным тоном. И добавила: – По крайней мере, так я слышала. Но я не сообщила тебе самую сногсшибательную новость: Кэрол пригласила меня разливать чай на приёме во вторник! Те опалы, что ты мне подарил, Кэрол заказывала в Чикаго – и как раз в фирме Делакампа! Так что я, можно сказать, причастилась к кругу избранных.

– А как именно он ведёт здесь свои дела, когда приезжает?

– Ну, прежде всего приглашает на чай потенциальных клиенток. А затем семьи, которые хотят продать фамильные драгоценности, зовут его к себе – оценить вещь. Тем же, кто желает приобрести что-то из его коллекции, он назначает встречу у себя в номере.

Квиллер переварил услышанное и спросил:

– А как этот истинный джентльмен терпел неудобства старого отеля с его полуразвалившимися лифтами и отвратительной кухней?

– У него хватало такта не привередничать… Знаешь, Квилл, у меня просто поджилки трясутся при мысли о приеме.

– Что за чушь, Полли! Ты прекрасно владеешь собой, а теперь, после операции, стала ещё бодрее, энергичнее и обворожительнее.

Подававшая им жаркое официантка не смогла сдержать улыбки при виде этой немолодой пары, державшейся за руки.

– Нечего хихикать, – заявил ей Квиллер. – Это просто такой старинный средиземноморский обычай.

Некоторое время они наслаждались аппетитным видом и тонким ароматом поданных блюд – фаршированных виноградных листьев для Полли и барашка, приправленного карри, Для Квиллера. Затем он спросил:

– Что ты наденешь на субботний приём?

– Белое вечернее платье с опалами. А ты будешь в килте и смокинге?

– А что? Самый подходящий костюм.

Торжественное открытие возрожденного из пепла отеля было таким значительным событием, что приглашенным полагалось явиться При полном параде. Пригласительные билеты стоили триста долларов – выручка шла на нужды окружного совета по образованию. Гостей ожидали шампанское, музыка и знакомство с обновленной гостиницей.

– А я собираюсь писать обзор, – поделился Квиллер. – Фрэн Броуди подбивает меня на это.

– Какая удачная мысль – дать отелю новое название! Учитывая его подмоченную репутацию…

– В четверг это название появится на фасаде.

Они переключились на более обыденные темы:

– Театральный клуб открывает сезон премьерой  <Ночь должна прийти> .

– Центр искусств так и не нашёл замены Беверли Форфар.

– Селия Робинсон вышла замуж за Пэта О'Делла и переселилась в его дом на Приятной улице, так что квартира над каретным сараем опять пустует.

Когда они покидали ресторан, Квиллер спросил:

– Не желаешь ли заехать в амбар взглянуть на мой новый календарь?

– Разве что на минуту. Мне пора кормить кошек.