Ревела сирена на маяке, предупреждая о тумане. Её можно было услышать с озера за тридцать миль, а на «Очковом дворе» она звучала так, будто находилась тут же, на задворках. Теперь-то Квиллер понял, почему ушные затычки значились в списке необходимых на крайний случай вещей. Сиамцы сошли со своего насеста и безмятежно проспали всю шумную ночь. На следующее утро Лори, беспредельно умудренная познаниями о кошках, объяснила ему, что они ассоциировали регулярное мычание с материнским сердцебиением - когда ещё были в утробе.

Приглашенный к завтраку, он оценил зелёно-белый зонт для гольфа, прилагавшийся к коттеджу. Другие такие же обтекали на переднем крыльце гостиницы, а Квиллеровы соседи по «Очковому двору» сидели за большим круглым столом.

– Пожалуйте, окажите нам честь своим обществом, - сказал мистер Хардинг, чье почтенное оцепенение усугубилось из-за сырости. Он представил ещё одну пару - новобрачных из «Двух очков».

– Мы сегодня уезжаем, - сказали они. - Нам надо добраться на велосипедах до Огайо до следующего уик-энда.

– По такой погоде? - спросил Квиллер.

– У нас дождевики. Нет проблем.

– Вы можете что-нибудь рассказать о лесной тропке в конце нашей дорожки?

– Блеск! - воскликнула новобрачная. - Она все время поднимается к песчаной дюне, и там есть укромный пруд с бобровой плотиной и всеми видами диких цветов.

– На самом деле там болото со всеми видами комаров, - присовокупил новобрачный, явный реалист.

– А тропинка чётко видна? - спросил Квиллер. - В прошлом году я заблудился на горе, и до сих пор плутал бы там кругами, если бы не сыскная собака.

– Держитесь главного направления - и не ошибетесь. Только остерегайтесь змей, лесных клещей и стрелков в подлеске. Охотники на кроликов стреляют во все, что движется, поэтому оденьтесь поярче.

Велосипедисты поднялись.

– Мы должны успеть на десятичасовой паром. Приятного вам денька, ребята! - С этими словами они кивнули на залитые дождём окна.

– Пребывайте и сами в радости, - с экклезиастической торжественностью ответил мистер Хардинг, поблескивая здоровым глазом.

– Очаровательные молодые люди, - пробормотала миссис Хардинг, когда они вприпрыжку выбежали из столовой. - Побольше бы таких на Грушевом острове.

– А вы знаете, - сказал Квиллер, - что у этого острова три имени? Для картографов он Грушевый, для жителей материка - остров Завтрак, а для аборигенов - остров Провидения.

– Есть и ещё одно имя, - отозвался викарий. - Когда миллионеры понастроили здесь шикарных особняков, то с их-то душами и тягой к социальному престижу их не удовлетворило название Грушевый, и они его переименовали. Возможно, вы видели надпись «Клуб Гранд-острова».

Квиллер ел медленно, растягивая первый завтрак и надеясь, что пожилая чета уйдет, позволив ему тем самым без стеснения заказать второй.

Они, однако, медлили.

– Подходящий денёк для приятельской партии в домино, если у вас есть такое желание, - сказал викарий.

– К сожалению, у меня времени в обрез, - ответил Квиллер и, извинившись, поднялся из-за стола, вынужденный ограничиться ветчиной со свежим ананасом и взбитыми яйцами, так и не отведав вафель с сыром рикотта и клубникой. Он ощущал себя обделенным.

Направляясь к выходу, он выбрал в общей фруктовой корзине парочку яблок, а в этот момент сзади раздался мягкий, бархатистый голос:

– Взяли бы лучше банан.

Это была одна из тех почтенных леди, которые всегда слаженно улыбались ему, когда он поднимался на крыльцо или входил в гостиную.

– Яблочко в живот - дождик от ворот, - ответил Квиллер.