После ухода матери Дженифер Квиллер подумал, что Двайт сомневается в способности Мелинды сыграть главную роль. И она допускает ошибки в рецептах!.. Что с ней происходит?

Несмотря на желание Квиллера избавиться от Мелинды, он едва ли мог отнестись с безразличием к её плачевному состоянию. Некогда они были близкими друзьями. К тому же его, как репортёра, разбирало любопытство, он хотел узнать, что скрывается за всем этим.

Наконец высокие часы в театральном вестибюле пробили четыре раза, и он пересчитал деньги, количество проданных билетов, всё запер, спрятал ключи и медленно направился домой. Неторопливо бредя по прохладному лесу, он задумался о фотографиях Буши, в частности, о трёх сценках, заснятых им в Хайленде.

На одном из снимков была запечатлена местность, поросшая вереском, без единого деревца, валуна или отбившейся от стада овцы, совершенно пустынная и не связанная с внешним миром ничем, кроме телефонной будки, куда Буши поместил какую-то женщину, роющуюся в поисках монетки в висящей на плече сумке. На другом снимке, магически-призрачном, по серебристому озеру плыл пустынный остров с развалинами замка, отражающимися в спокойной воде. На заднем плане серая таинственная скала поднималась прямо из озера, а на переднем сидела какая-то женщина на камне и читала книгу в мягкой обложке.

Третья сцена представляла собой буйство цветов за оградой из неотесанного камня и садовой калиткой, на которой висел следующий призыв:

Всё равно, каков твой пол. Вышел ты или вошёл. Но в любое время дня Не забудь закрыть меня!

На снимке Буши в саду находилась женщина, а калитка была открыта.

Квиллер решил, что эту серию снимков следовало бы назвать «Туризм», и, придя в амбар, он сразу же разыскал жёлтые коробки Буши и вытащил все три фотографии. Глянцевая поверхность каждой из них была повреждена шершавым языком Коко, и во всёх трёх женщинах он узнал Мелинду.

ТРИНАДЦАТЬ

Это была неделя, когда средства массовой информации открыли для себя Мускаунти. Округ вдруг превратился в столицу игрушечных медвежат. Статья Квиллера и фотографии Буши, появившиеся во «Всякой всячине», привлекли внимание телеграфных агентств и были опубликованы в нескольких крупных газетах страны, и группа телевизионщиков в четверг прилетела из Центра, чтобы заснять коллекцию и взять интервью у её собирателей.

На этой неделе произошёл также целый ряд грабежей со взломом в богатом районе Перпл-Пойнт, что, естественно, произвело впечатление на людей с телевидения. И, наконец, на этой неделе начиналась свободная распродажа имущества Гудвинтера, и в пятницу Квиллер пошёл на предварительный показ.

Тихий и широкий Гудвинтер-бульвар находился неподалеку от Мейн-стрит. Два каменных пилона в его начале, казалось, призваны были создать атмосферу исключительности этого места. Это был тупик длиной в три квартала со старомодными уличными фонарями в средней части тупика, который заканчивался небольшим сквером с памятником – гранитным монолитом около двенадцати футов высотой, сооруженным в память о четырех братьях Гудвинтерах, основавших город. Их особняки вместе с особняками других магнатов, наживших себе состояния торговлей лесом или ведением горных работ, стояли по обеим сторонам бульвара. Квиллер часто гулял здесь, это место привлекало его интересной архитектурой и почти полным отсутствием уличного движения, разве что изредка какая-нибудь машина заворачивала за угол дома и исчезала в гараже.

Но в пятницу всё выглядело по-другому. Запрет на парковку сняли, и на обеих сторонах бульвара впритык друг к другу стояли машины, а те, которым не хватило места, постоянно курсировали туда-сюда в надежде дождаться освобождения участка для стоянки. Многие сдались и оставили машины на Мейн-стрит. Что касается тротуаров, то их заполняли люди, идущие на предварительный показ или возвращающиеся с него, а у дома сто восемьдесят собралась большая толпа.