- В смирении истинная праведность! - нравоучительно сообщил из-за перегородки кардинал, смачно похрустывая сухарями.- Не пристало и мне претендовать на безгрешность. Не так ли, друг Герхард?

    - Вы все шутите, ваше преосвященство,- неодобрительно отозвался из-за следующей ширмы Ле Мортэ.- А между тем в вашем ближайшем окружении готовится покушение на вас. Я еще две недели назад отправил вам доклад, но, судя по тому, что никаких мер принято не было, ваш секретарь также входит в число заговорщиков.

    - Это вы про Марка Душана и Джузеппе Тупоэзи? Читал, читал я ваш доклад. Но, право слово, вы слишком уж серьезно относитесь к вполне естественным карьерным устремлениям молодежи. Я давно знаю про этот их «заговор».

    - И ничего не предпринимаете? - Возмущению начальника Тайной Канцелярии не было предела.

    - И ничего не предпринимаю,- невозмутимо подтвердил Пузорини. - Джузеппе слишком наивен, наказывать его - тогда уж наказывать и Марка, втянувшего глупого мальчишку в эту историю. А Марка я сейчас наказывать не хочу. Он молод, но умен и амбициозен. Ах! Он так напоминает меня самого много лет назад! Если его энергию аккуратно направить в нужное русло, через несколько лет он вполне сможет стать мне достойной сменой.

    - Никак вы собрались на покой? - удивился Герхард.

    - Ну что вью! Безделье - гибель для души. Просто к тому времени, я уверен, появится вакантное место в Риме. А мне не хотелось бы оставлять Анну и Андрэ без духовного наставления... Впрочем, это дела будущего, кои не следует обсуждать в присутствии шпиона Пусия Первого, что так беззастенчиво сыплет крошки от... мм... сдобного печенья на мою мантию.

    - Я не шпион Пусия, я начальник Полицейского Управления! - раздался возмущенный голос откуда-то сверху.- Шпион Пусия Первого прячется справа от шпиона Бабрака Афиногейского, который в свою очередь прячется справа от господина Ле Мортэ...

    - Господа, господа, ведите себя пристойно! - призвал к порядку начальник Тайной Канцелярии.- Церемония вот-вот начнется.

    Я выглянул в специально прорезанное в ширме отверстие.

    И действительно, на середину зала вышел церемониймейстер, остро напомнивший мне своим вычурным нарядом и огромным париком не к ночи помянутого Пусия Первого, Великолепного. Трижды ударив в пол увитым лентами жезлом, он важно произнес:

    - Его величество король Андрэ Первый Могучий и ее величество королева Анна Четвертая Премудрая!

    Стремительное изменение социального положения от бывшего батрака и разбойника до короля ничуть не изменило Андрэ. Он лишь немного раздобрел, благо теперь вечно голодному обжоре не приходилось заботиться о пропитании, а все повадки и даже наивное выражение лица остались прежними. Что же до Анны, то она изменилась, хотя, казалось бы, перемена ее положения была не столь сильна, как у супруга. Но острое кошачье зрение позволило мне разглядеть и устало опущенные уголки рта, и залегшие вокруг глаз морщинки. Я почувствовал укол совести - не так-то просто, похоже, дается королеве правление, поддержка верных... гм... людей совсем не помешает.

    Королевская чета расположилась на тропе, Андрэ озабоченно огляделся, понял, где находится, и немедленно задремал. Анна благосклонно кивнула церемониймейстеру, и тот вновь трижды стукнул жезлом в пол

    - Граф Ландульф Забугорный и граф Непомук Добугорный.

    С разных концов зала к трону поспешно засеменили два почти одинаковых человечка -- невысоких толстеньких старичка лет семидесяти, выглядевших тем не менее вполне бодро и даже воинственно. Перед троном они одновременно остановились, обменялись сердитыми взглядами, словно два бойцовых петуха перед схваткой, так же синхронно повернулись к трону и поклонились.