|
Приснилось мне тогда, что нежусь я в теплых водах океана, и тут, откуда ни возьмись, появляется хищная рыба и кусает меня, уж простите за подробности, за самое ценное, что есть у мужчины! Проснувшись в холодном поту, я до самого рассвета возносил благодарственные молитвы за то, что это был лишь ночной кошмар. А не далее как через пару дней повстречал я во время вечерней прогулки одну из прекраснейших женщин, коих мне только доводилось видеть - уж поверьте, повидал я их немало! И даже то, что звали красавицу синьора Скуало - а ведь так итальянцы называют акул, - не насторожило меня. Увы, счастье наше длилось недолго и завершилось для меня весьма прискорбным и унизительным образом - синьор Скуало, муж прекрасной доньи и весьма влиятельный гражданин Неаполя, каким-то манером прознал о наших встречах, и я оказался в тюрьме. Нет, я понимаю, что с синьором Скуало нехорошо получилось, но ведь это он сам вызвал меня на дуэль! Что же, мне следовало стоять и ждать, пока ревнивец проткнет меня? К счастью, синьор Скуало выжил, а у меня нашлись покровители среди бывших клиентов, так что через пару месяцев я уже оказался на свободе. Но эти два месяца в тюрьме, в ожидании, выживет ли ревнивый синьор или нет, и, соответственно, решения своей судьбы, я не забуду никогда! Да и Неаполь пришлось покинуть.
С тех пор я зарекся пренебрегать предостережениями, увиденными во сне. Однако сейчас ничего конкретного вспомнить не получалось. Только смутная тревога и ощущение какой-то далекой, но явно приближающейся опасности. Промучившись до рассвета и так ничего и не вспомнив, я сдался - возможно, это был всего лишь сон. Или Коллет сообразила, что я провел ее, и где-то на дороге в Германию сейчас посылает в мой адрес проклятия - тоже вполне возможный вариант! Что ж, выбора у меня все равно нет, ведь непонятно, ждет ли меня опасность впереди или позади. А я в такой ситуации всегда предпочитаю идти вперед! Итак, в Либерхоффе! Андрэ отбивался, словно от этого зависела как минимум его жизнь, а то и бессмертная душа. В конце концов мне удалось его разбудить, прокричав прямо в ухо: «Жаркое стынет!». Точнее, разбудить мне его не удалось, но, услыхав волшебное словосочетание, его величество поднялся с кровати, оделся и прошествовал в общий зал трактира - все это, не открывая глаз. Проснуться он изволил, только доев первую порцию жаркого, и немедленно потребовал добавки на том основании, что не помнит, как и что ел. Впрочем, в этот раз золотые под кушаком приятно грели живот и можно было позволить себе не экономить на дорожных расходах. Насытившись, гигант настроился было вздремнуть, но я безжалостно погнал его на улицу. - Господин капитан, а может, ну его, этот Либерхоффе? - заныл Андрэ, растирая вмиг покрасневшие уши. - Холодно-то как! Действительно, ночью ударил мороз, и, честно говоря, энтузиазма у меня поубавилось. Но потомок благородного рода фон Коттов не привык отступать перед каким-то там морозом! - Стыдись, Андрэ! Дворцовая жизнь сделала тебя рохлей! Вспомни - ведь не так давно ты был грозным разбойником, жил в лесу, спал на снегу… - Господь с вами, господин капитан! Что вы за ужасы такие рассказываете?! - замахал руками Андрэ. - С чего это я на снегу спать бы стал? Нешто трудно на ночь в амбар или овин пробраться? - Все равно ты стал слишком изнеженным! Привык мягко спать да сытно есть! - А че плохого? - пожал плечами король. - Все об этом мечтают. Ну, может, какие отшельники святые не мечтают - я слыхал, они вообще на камнях голых спят, а едят сухой горох, акрид, что у нас кузнечиками зовутся, и всякую прочую дрянь. Ну так и пусть - видать, им это нравится. А я ж не святой, я уж как-нибудь как все. Я безнадежно махнул лапой - спорить с Андрэ, когда он начинает вот так рассуждать, бесполезно. |
