– В Роузлинд ехать слишком поздно. Элинор уже выехала оттуда.

– Выехала? Куда? Уже в Уэльс?

– Не знаю. Ее гонец сказал только, что она покинула замок. Может, она и собиралась сообщить мне, куда направляется, но ты сам видишь, как плохо написано это письмо. Она, должно быть, очень спешила и путалась в мыслях.

– Она действительно слишком запуталась в своих мыслях, раз придумала такую глупость, – проворчал Вильям. – Неужели она думает, что люди, выросшие на войне, будут слушать ее приказы? Неужели она собирается учить их, как строить катапульты? Как штурмовать замок? Она что, сама поведет их на стены?

– Ох, только не это, Вильям.

– Ты уверена?

– Послушай, Вильям, ты заходишь слишком далеко. Я тоже не слишком одобряю действия Элинор, но какой то здравый смысл в этом есть. Ее старший вассал – Джон из Мерси, но ему едва стукнуло два десятка лет от роду. У нее действительно нет надежного человека, способного контролировать ее людей. Ты знаешь, как это бывает. То, что предлагает один, другому кажется слишком опасным или глупым. Каждый хочет быть главным, и в результате ничего хорошего не выходит. А дело не терпит отлагательств. Я уверена, что Элинор едет туда сохранить мир, а не штурмовать стены.

Гнев угас на лице Солсбери, сменившись состраданием и заботливостью.

– Да, это правда, а Пемброк, к которому ей лучше всего было бы обратиться, в Ирландии. Но почему она не обратилась ко мне? – вдруг воскликнул он.

– Потому что она не хочет доставлять тебе неприятности, Вильям. Ты же знаешь, как Джон не любит Иэна и леди Элинор. Она бы ни за что не попросила тебя сделать нечто такое, что не понравилось бы королю.

Солсбери постоял с минуту, глядя в пространство мимо жены и Постукивая кулаком в ладонь. Наконец он повернул взгляд на Элу.

– Он спас мне жизнь, Эла, и… у меня большой долг к нему… за многое другое.

Лицо Солсбери вдруг побелело. Эла не успела обидеться на косвенный намек, что Иэн взял Джеффри после того, как она отказалась от него. В это же мгновение ее осенила мысль, которая до сих пор не приходила ей в голову. Джеффри был с Иэном и, без сомнения, испытывает или испытал ту же судьбу, что и его хозяин. Она медленно поднялась на ноги, держась за стул.

– Джеффри с ним, – прошептала она. – Езжай! Ты должен ехать немедленно, Вильям. О Боже, если с мальчиком что то случится, я никогда себе этого не прощу! Ты не сможешь проклясть меня хуже, чем я прокляну сама себя!

Солсбери в два прыжка оказался возле жены и крепко обнял ее.

– Не говори глупостей, Эла. Джеффри так или иначе должен был сейчас служить, даже если… если бы все было по другому с самого начала. Что бы ни случилось, это не твоя вина. Я никогда не прокляну тебя ни по какой причине. Не забивай себе этим голову.

– Спасибо тебе, любимый, – прошептала Эла. – Но теперь езжай. Езжай. И пришли мне письмо – как только ты узнаешь какие нибудь новости о ком нибудь из них, – дай мне знать.

К счастью, король был в Оксфорде, а не в Лондоне, и Солсбери через час после вечерней службы стоял в спальне Джона, который только что прилег.

– Где Иэн де Випон? – спросил Солсбери у брата без приветствий и вступлений.

– В аду, я надеюсь, – злобно ответил Джон, а затем, увидев, как побледнел его брат, нахмурился. – Но если он там, то без моей помощи. Что заставило тебя, Вильям, ворваться ко мне и кричать о де Випоне, не поздоровавшись и ничего не объясняя? Я же не сторож Иэну.

– Мой сын с Иэном! Где он, Джон?! Где?

– Откуда я знаю? Клянусь тебе, Вильям, последнее, что я слышал, это то, что де Випон осаждал кастеляна в Кемпе. Если он ушел оттуда… Но я знаю, что оборона там ведется основательно.