– Я ничего толком не знаю, кроме того, что он был не в Сассексе. Он исчез между замком Повис, где провел ночь, и принадлежащим его жене Клиро Хиллом, куда, как утверждается, он не прибыл. Твои люди в Уэльсе слышали что нибудь?

Джон пронзил взглядом своего брата и медленно покачал головой.

– Ни слова о де Випоне. Правда, я давно не получал новостей из Уэльса. Там все спокойно. Я готов поклясться, чем хочешь, Вильям, что не имею никакого отношения к проблемам де Випона в Уэльсе, что бы там ни произошло – я готов даже пойти на то, чтобы поклясться нерожденным плодом в утробе моей жены, если это удовлетворит тебя.

Солсбери неуверенно почесал голову.

– Значит, то, во что верит леди Элинор, должно быть правдой. Это кастелян в Клиро Хилле захватил Иэна по каким то личным мотивам. Джон, она собирает людей, чтобы штурмом взять замок. Я собираюсь повести их вместо нее.

– Вильям…

– Не запрещай мне, брат. Мой сын там. Если Иэн умрет, то умрет и Джеффри.

– Я и не собирался запрещать тебе, – фальшиво заботливо произнес Джон.

Он вовремя понял, что запрещать Вильяму идти спасать сына было бы бесполезно – он просто не подчинится. А с этим Джон ничего бы не смог поделать, потому что он действительно любил своего брата. Вильям Солсбери был единственным в мире человеком, в котором Джон не сомневался, которого не боялся и не мог обидеть. Это несколько усложняло ту чистую и красивую идею, которая витала в голове Джона. Ему нужно время немножко побыть одному, обмозговать…

– Я собирался только сказать, – продолжал Джон, – что тебе пора спать. Ты ел что нибудь сегодня? Нет? Я не подумал. Нет! Я запрещаю тебе выезжать сегодня. Ты поедешь напрямик в Уэльс и прибудешь раньше леди и ее отрядов. Если ты дашь мне немного времени подумать, может быть, я смогу чем нибудь помочь тебе – и не нужно так на меня смотреть. Я и пальцем бы не шевельнул, чтобы помочь Иэну де Випону. Я тебе честно скажу, что ничто не доставило бы мне больше удовольствия, чем весть о его смерти. Однако Джеффри – совсем другое дело!

– Я поем, если хочешь, но спать я не могу, – возразил Вильям.

– Сможешь, – настаивал Джон. Он дал знак одному из телохранителей. – Иди с ним, Вильям, и не дури. Поешь, поспи, а завтра я предложу тебе что нибудь дельное. Я не могу послать с тобой войска – королевские воины в Уэльсе вызовут еще большие проблемы. Но что нибудь придумаю.

Едва только его брат покинул комнату, как другой оруженосец помчался с приказом королевскому курьеру быть готовым к отъезду. Джон сел на кровати и начал кусать ногти. Если кастелян захватил своего сеньора в плен, значит, он хочет забрать себе поместье. Другой причины для такого поступка быть не могло. Если де Випон переночевал в Пови се и собирался провести следующую ночь в Клиро, поместье должно граничить с землей Гвенвинвина. Вероятно, кастелян и Гвенвинвин – достаточно большие друзья, но если и нет, это не имеет значения. Раз у обоих общий враг – де Випон, это обеспечит их долгое сотрудничество в интересах Джона.

К стулу, где сидел Джон, поднесли стол, перья, пергамент и чернила, и он начал быстро писать, лишь раз подняв глаза и сказав, чтобы приказали подготовиться второму гонцу. Первое письмо было совсем коротким. Оно адресовалось капитану наемников в осажденном замке в Сассексе, и слова сами по себе были совершенно невинными.

Они говорили о благополучной выдаче сына по имени Виктор матери. Тот факт, что действие, которое вызовут ати слова, подорвет боевой дух защитников и откроет замок врагам, не волновал ни Джона, ни капитана. Джон скрепил воском туго свернутый свиток, но не поставил свою печать на нем, лишь нацарапав по краю имя женщины.