Джин Вулф. Красная Борода
Не имеет значения, когда мы с Хоуи стали друзьями, за исключением того, что наша дружба была необычной. Я один из тех, кто переехал в этот район с… С какого момента? Не знаю; однажды придётся спросить Хоуи. С конца шестидесятых, или с администрации Трумена, или со Второй Мировой войны. С какого-то момента. В общем, после того как у нас с Марой родился сынишка, Джон, мы стали обращать внимание на слой населения постарше. Они — люди, жившие здесь прежде. Хоуи — один из них; его деды и бабки похоронены на маленьких семейных кладбищах, примыкающих (или некогда примыкавших) к фермам: все они в радиусе двадцати миль от моего письменного стола. Практически все эти люди всё ещё живут здесь, подробно старым деревьям, растущим меж новостроек. Вообще-то мы не особо общаемся. Мы лишь смутно осознаём их существование, а они, возможно, лишь смутно осознают наше. Наши друзья — такие же новоприбывшие, и поутру в воскресенье мы вместе подстригаем траву. Их друзья — это дети друзей их родителей, да их собственные дядья и кузены; и поутру в воскресенье они ходят в старые, обшитые вагонкой церкви. Хоуи, как я уже сказал, был исключением. Мы ехали по шоссе 27: Хоуи за рулём, а я — рядом, покуривая сигару и глазея по сторонам. Я увидел завалившиеся ворота, накренившийся над ним фонарь, а за ними мельком заметил большой, старый, полуразрушенный деревянный дом, где в палисаднике пробились молодые деревца. Там было, должно быть, акров десять земли, но по одну сторону от него стояла заколоченная досками франшиза жареной курицы, а по другую — заправка. — Это дом Редбирда, Красной Бороды, — сказал мне Хоуи. Я подумал, что это фамилия, возможно, англицизация Барбароссы. — Похоже на дом с привидениями, — заметил я. — Так и есть, — согласился Хоуи. — По крайней мере, для меня. Не могу туда войти. Мы въехали в выбоину, и я посмотрел на него. — Пробовал пару раз. Едва ставлю ногу на эту ступеньку, что-то говорит мне, «Даже не вздумай заходить дальше, Бастер», и я разворачиваюсь и возвращаюсь домой. Немного погодя я спросил, кем был Красная Борода. — Раньше это была просёлочная дорога, — начал Хоуи. — Её сделали федеральной магистралью примерно в то время, когда я родился, и на ней появилось множество машин, грузовиков и всякого. Теперь же, когда проложили межштатную автомагистраль, она возвращается к прежнему состоянию. — До всего этого, — продолжал он, — жил тут один человек, звали его Джексон. Не думаю, чтоб кто-то думал, будто он какой-то особенный, разве что не женился он, пока ему не стукнуло сорок или около того. Но тогда многие в окру́ге так делали. Он женился на девушке по имени Сара Саттер. Я кивнул, только для того лишь, чтобы показать Хоуи, что слушаю. — Она была изрядно моложе его, лет девятнадцати-двадцати. Но она любила его — это то, что я всегда слышал. Может, он был добр к ней, и всё такое. Нежен, знаешь? Я ответил, что многие молоденькие женщины предпочитают мужчин постарше. — Наверное. Знаешь, где находится Клинтон? Небольшой городок милях в пятнадцати. Вокруг Клинтона годами какие-то беды приключались, и народ это беспокоило. Я вроде не говорил, что этот самый Джексон был из Клинтона? Так вот, он был как раз оттуда. Его отец держал там магазин и владел фермой. Один из братьев получил ферму, следующий по старшинству — магазин. Этот же Джексон, он получил только сколько-то денег, но их хватило, чтобы переехать сюда и купить этот участок. Он тогда был около сотни акров. В общем, заловили его в Клинтоне. Одна из этих случайностей. Была зима, и уже стемнело, и там произошла небольшая авария, где машина въехала в школьный автобус, в котором всё ещё сидело изрядно детишек, ехавших домой. |
