Торндайк проводил эксперимент старательно и аккуратно. Чернила на плите для каждого отпечатка раскатывались заново, после очередной процедуры большой палец очищали бензином и тщательно высушивали, а когда процесс завершился и подсудимый вернулся на скамью, двадцать квадратов на бумаге содержали ровно двадцать отпечатков большого пальца, которые, на мой взгляд, были абсолютно идентичны.

Несколько минут судья сосредоточенно изучал этот уникальный в своем роде документ и, видимо, не знал, хмуриться ему или улыбаться. Когда мы возвратились на свои места, он приказал приставу пригласить свидетелей.

Меня поразили изменения, происшедшие с экспертами за столь короткий промежуток времени. Улыбки победителей стерлись с их лиц; перед нами больше не было торжествующих игроков — в зал вошли неуверенные в себе люди, в облике которых читались тревога и мрачные предчувствия. Когда мистер Синглтон нерешительно приблизился к судейскому столу, я вспомнил слова, произнесенные им в своем кабинете в Скотланд-Ярде: «Мы скоро поставим вам мат» — и подумал, что его шахматная партия, которую он намеревался быстро завершить, не предусматривала только что сделанный Торндайком ход.

— Мистер Синглтон, — сказал судья, — вот листок с двадцатью оттисками большого пальца. Десять из них — подлинные отпечатки левого большого пальца подсудимого, а другие десять — подделки. Пожалуйста, исследуйте их и отметьте, какие являются оригинальными, а какие — нет. Когда закончите, мы передадим бумагу мистеру Нэшу.

— Милорд, вы разрешите мне использовать для сравнения фотографию, которой я располагаю? — спросил Синглтон.

— Ваше мнение, мистер Энсти?

— Никаких возражений, ваша честь, — ответил барристер.

Синглтон достал из кармана увеличенный снимок отпечатка и лупу и принялся скрупулезно изучать лист с оттисками. Я неотрывно следил за выражением его лица и с удовлетворением отметил, что оно становилось все более растерянным и обеспокоенным. Время от времени он поглядывал в лежавшие перед ним записи, и, чем чаще он это делал, тем мрачнее, озадаченнее и угрюмее казался. Наконец он выпрямился и, взяв листок, обратился к судье:

— Я закончил, милорд.

— Хорошо. Мистер Нэш, ваша очередь. Исследуйте отпечатки и запишите результаты своей экспертизы.

— Как все это утомительно! — прошептала Джульет. — Что они так долго возятся? Как вы думаете, доктор Джервис, они сумеют отличить настоящие отпечатки от фальшивок?

— Затрудняюсь ответить, мисс Гибсон, но скоро мы это узнаем. Я видел оттиски. По-моему, между ними нет никакой разницы.

Словно испытывая терпение бедной девушки, мистер Нэш корпел над листком с невыносимой тщательностью, сохраняя при этом бесстрастный и сосредоточенный вид; в итоге он сделал отметки и передал документ приставу.

— Что ж, мистер Синглтон, — произнес судья, — мы готовы выслушать ваши заключения.

— Да, ваша честь, — покорно поднялся Синглтон на свидетельское место.

— Итак, вы изучили лист бумаги, содержащий отпечатки пальцев. Каковы ваши выводы? — сурово спросил сэр Гектор Трамплер.

— Имеются двадцать отпечатков большого пальца; некоторые из них — явная подделка, другие — подлинные, третьи оставляют двойственное впечатление.

— Конкретнее, пожалуйста. Охарактеризуйте каждый квадрат по номерам.

Мистер Синглтон, глядя в свои записи, стал зачитывать:

— Отпечаток в квадрате номер один — подделка, так же как и номер два, хотя имитация умелая.