– На Ленинградский вокзал не отвезешь? – осторожно спросил Федоров, оставив киллера под прикрытием микроавтобуса.

Дедок удивленно возрился на мужика, который польстился на его древность.

– Можно, конечно, и повезти, – раздумчиво проговорил он, пряча в карман грязную тряпку. – Только медленно… Один цилиндр, язви его в корень, барахлит. Ты, случайно, не автомеханик? – с надеждой спросил водитель. – Наладишь – бесплатно доставлю хоть на Северный полюс, хоть на Южный.

– Нет, в технике – профан. А то, что поедем медленно, даже хорошо – больного везу, от быстрой езды у него тошнота… Сколько возьмешь?

Дедок поразмыслил, поковырялся в крючковатом носу, из ноздрей которого торчали седые волосинки.

– Обдирать людишек не привык – стесняюсь. Не новый русский, чай, не рэкетир какой. Оплатишь бензин, кинешь на две поллитровки – вся плата…

Федоров прикинул – где то около стольника, по божески. Согласился.

Когда из за микроавтобуса выбрался Поршень, водитель заволновался. Больно уж подозрительный вид у мужика – только детишек да слабонервных дамочек пугать. Повезешь, а пассажиры на ближайшем повороте врежут чем тяжелым по башке, выбросят на дорогу и уведут «транспорт».

– Не пугайся, батя, больной – человек смирный, просто от медиков бежит. Затрахали они его процедурами да уколами.

Приняв незапланировванный «груз», машина вздрогнула, а при заработавшем двигателе так задрожала, что показалось – вот вот развалится.

– Не пужайтесь, енто тот самый зловредный цилиндр барахлит. На ходу наладится. Только поедем кобыльим шагом.

Когда «запорожец», жалобно постанывая и отфыркиваясь, выворачивал на трассу, мимо него промчались две иномарки. Рядом с водителем первой – Хвост.

– По твою душу поехали, – шепнул Михаил, приблизив губы к уху Поршня. – Помедлили бы мы самую малость – лежать бы тебе, дружище, в больничном морге. По причине обширного инфаркта либо прободения кишки…

Засядько понимающе кивнул. Уж кому кому, а опытному киллеру о подобных «фокусах» можно не говорить, сам не раз мочил таким способом «заказанных» фрайеров.

– Спасибо, дружан, – неуклюже поблагодарил он спасителя. Не привык рассыпаться в благодарностях, обливать мужиков ароматной водичкой. – При случае расплачусь…

Дедок добрался до Ленинградского вокзала на удивление быстро. Получил «гонорар», еще раз оглядел «бомжа» и влился в поток машин.

– Куда теперь? – поинтересовался Поршень. – По какой причине ты выбрал Ленинградский вокзал?

– Думаю, лучше нам укрыться в Питере. Затеряемся в том же Петергофе, а то – проберемся в Карелию, авось, из Москвы не достанут.

– Достанут, обязательно достанут… Знаешь, что, паря, живет в Клину один мой дружан. Втроем парились на зоне: я, он и Свистун, хрен ему, падле, в задницу. Поехали к нему, а? Мужик верный, не выдаст.

Федоров согласился. В Клин так в Клин. Откуда ему знать, что там, в Клину, встретится со знакомым хзудосочным парнишкой, на горле которого когда то наигрывал марши… * * *

– Завязал узелок и будто на свет народился, – откровенничал больничный сторож, получивший на зоне кликуху Усач. – Даже ботать по фене разучился. Конешное дело, платят в больнице не густо – что в наше время пятьсот рубликов? – зато спокойно. Баба с огородом возится, опосля на рынке торгует, я тожеть – погрузить, разгрузить, перетащить – немалый прибыток. Прходят мимо менты – сердце не колышется, не замирает, знаю – не повяжут, не напялят браслеты, потому – не за что.

Небольшая, неопрятная бородка, редкие, будто выщипанные усики, подрагивающие, беспокойные пальцы рук, то перебирающие ножи и вилки, то сжимающие граненный стакан.