– Какие нибудь поручения, сэр? – выдавила она.

– Нет, Дженни, все прекрасно. – Однако прежде чем она исчезла за дверью, он окликнул ее: – Не уходите домой, пока я с вами не поговорю.

Встреча продолжалась два часа: двум банковским империям требовалось многое согласовать. Человек из «Чейз Манхэттен» проигнорировал странный вид обычно безупречного Липпинкотта, памятуя, что находится в одной клетке с финансовым тигром. Однако совсем скоро он убедился, что тигр лишился зубов. Он соглашался со всеми предложениями «Чейз Манхэттен».

– Вы не обведете меня вокруг пальца? – на всякий случай спрашивал Липпинкотт, и его собеседник, который ради дела не пощадил бы и собственную мать, крутил головой и твердил: «Что вы, что вы!», чувствуя себя хулиганом, отнимающим у ребенка конфетку.

Рендл Липпинкотт то и дело поглядывал на часы, которые он снял с руки и положил перед собой. Он все время чесал голое запястье, словцо цепочка натерла ему руку.

Представитель «Чейз Манхэттен» ретировался.

С 4.30 Дженни Уэнамейкер сидела без дела, готовая уйти. Вторая секретарша уже упорхнула, сочувственно подмигнув Дженни. Дженни уже четыре раза мазала помадой губы и три раза накладывала тени.

В привычки Рендла Липпинкотта не входило засиживаться допоздна и задерживать секретарей. Напротив, он был настолько нетребователен к своим секретарям, что Дженни заподозрила сперва, что ее взяли на эту работу за форму ее груди или длину ног; однако спустя полгода, в течение которых Липпинкотт не предпринял ни одной попытки ухаживания, она решила, что ошиблась.

Уходя, человек из «Чейз Манхэттен» сказал Дженни:

– Мистер Липпинкотт просит вас к себе.

Он вошла, опасаясь худшего. Вдруг он опять разделся догола? Как никак его братец покончил с собой в Токио... Вдруг всех Липпинкоттов, проживших половину отмеренного им срока, охватил приступ безумия?

Однако Липпинкотт по прежнему сидел за столом с закатанными рукавами. Он улыбнулся Дженни такой широкой улыбкой, что ее опасения только усилились.

– Дженни, – начал Липпинкотт и, помолчав, продолжил: – Не знаю, как это сказать...

Дженни не знала, как на это ответить, поэтому решила молча дождаться продолжения.

– Мммм... Вы чем нибудь заняты сегодня вечером? Прежде чем вы ответите, я спешу предупредить вас, что это не приставание или что нибудь в этом роде: просто мне хочется развеяться в чьей нибудь компании. – Он с надеждой посмотрел на нее.

– Собственно, я...

– Где хотите, сказал он. – Ресторан, танцы. Кажется, существуют какие то дискотеки? Вот туда мне и хочется.

У Дженни Уэнамейкер не было никаких планов на вечер, и общество Рендла Липпинкотта вполне ее устраивало.

– Собственно, я...

– Отлично! Куда вы хотите пойти?

Ей тут же пришла в голову самая модная нью йоркская дискотека, где процветала грубость, что делало заведение неотразимым для нью йоркцев. Ежевечерне в помещение набивалось на несколько сот человек больше, чем оно могло вместить, однако для почетных гостей, а к таковым, безусловно, относился Рендл Липпинкотт, место нашлось бы всегда.

– Я вернусь к себе и сделаю заказ, – сказала Дженни. – А вы тем временем оденетесь... – В ее голосе звучала надежда.

Она схватила телефонную трубку. Заказывая места для Рендла Липпинкотта и мисс Дженни Уэнамейкер, она чувствовала себя всесильной. Шесть холодных вечеров провела она у входа в эту дискотеку, надеясь, что ее впустят, и шесть раз уходила ни с чем. Сегодня все будет по другому: сегодня она сама будет поглядывать на неудачников свысока.