Лишь под утро, весёлый ариец, распевавший боевые песни, уснул на полу. А больше негде было — стол он всё-таки поломал. Стал отбивать такт боевых песен, ударами кулака по скамье, так что и её довольно быстро сломал. Когда он, наконец, затих, селянин осторожно выглянул наружу.

— Наконец-то! Слава милостивой Приве! — Селянин воздел руки к потолку и чуть не упал на пол — землянку сотряс мощный арийский храп. — Да что ж ты за проклятье-то такое…

Бормоча что-то себе под нос, селянин подошёл к храпящему воину, ногой толкнул. Убедившись, что ариец и правда, крепко спит. Селянин сноровисто обшарил сумку, жилет, штаны, прощупав все подкладки и швы. При этом двигался он, совершенно иначе — быстро легко, словно в один миг помолодел лет на пятьдесят, оставаясь внешне тем же древним стариком.

Проснулся ариец, почему-то, не на земляном полу. Лицо зарылось в мягкую сочную луговую траву. Голова горела, словно в огне. Ариец застонал и перевернулся на спину. Чистое голубое небо, солнышко ярко светит, барашки облаков по нему плывут…, память возвращалась медленно. В висках тяжело стучала кровь. Вот тебе и настоечка. А на вкус такая приятная была, получше некоторых сортов вина будет. Где домик селянина? Он ночью отправился в путь и забыл про это?

Арагон медленно сел. Голова закружилась. Он тихо зарычал, опустив взгляд к своим ногам. Минуты через две полегчало. Огляделся. Вокруг, насколько хватает глаз бескрайняя степь. Рядом стоит кувшин, аккуратно прикрытый кусочком полотна. Тряпочка обвязана ремешком. С рыком ариец сорвал крышку и в два глотка осушил кувшин наполовину. Знакомая настоечка. Только вкус немного другой, приятнее. Хм…, а куда делся домик и селянин? Рядом с кувшином лежал его меч в ножнах. Ариец допил настойку, рыгнул и поднялся на ноги. Повертел головой — вроде больше не кружится. Полегчало. Прицепив меч обратно на пояс, ариец, было, двинулся дальше, как вдруг сообразил, что на поясе, чего-то не хватает. Задумчиво хмурясь, посмотрел на ремень. Ножны с мечом. Ременные петли пустые, они на всякий случай тут, вдруг чего ещё нести придётся…, вон, сумка висит, что не так? Он похлопал сумку ладонью и яростно взревев, развязал ремешки. Запустил туда руку и вновь заревел от гнева и обиды.

Ничего не пропало, за исключением монет. Даже медяки выгребли. Кто — особо гадать не пришлось. И так всё ясно.

Арагон, злобно рыча, огляделся ещё раз. Соломенной крыши не видно. Ничего, всегда можно вернуться по своим следам. Ариец осмотрел траву. Потом ещё раз и ещё.

— Морок… — Пробормотал он, не совсем уверенный в своих словах.

Следов не было. Словно он сюда с неба упал. Начал ходить вокруг места, где очнулся, кругами, каждый шире предыдущего. И вскоре был вознаграждён — нашёл свой след. Яростно ощерившись, он побежал обратно по следу. Спустя полчаса, так и не заметив соломенной крыши, ариец замер. В следе что-то не так. Присел на корточки, наклонился над примятой травой. Лет тридцать назад, когда покинул леса Малого города, он бы с первого взгляда смог всё нужное извлечь из этого следа, но теперь, требовалось время. Знания, обретённые там, возвращались медленно, похороненные под толстыми пластами воспоминаний более приятных — о сотнях сражений и десятках взятых в боях рабов, о прочих трофеях.