|
К тому же он в эту минуту представлял до некоторой степени особу короля, и напасть на него было равносильно тому, что положить голову на плаху. Опомнившись, Мацько с почтительностью в голосе сказал: - Честь и хвала вам, пан рыцарь, вашей отваге и славе. - Хвала и вам, пан рыцарь, - ответил Повала, - хоть я и предпочел бы познакомиться с вами не при таких тяжелых обстоятельствах. - Это почему же тяжелых? - спросил Мацько. Но Повала обратился к Збышку: - Что же ты, молодец, натворил? На большой дороге, под боком у короля, учинил нападение на посла! Да знаешь ли ты, что ждет тебя за это? - Он напал на посла по молодости и по глупости, - возразил Мацько, - больно прыток, думать не любит. Но вы не станете судить его сурово, когда я расскажу вам все дело. - Не я его буду судить. Мое дело только заковать его... - Как заковать? - окинув всех мрачным взглядом, спросил Мацько. - По повелению короля. После этих слов воцарилось молчание. - Он шляхтич, - произнес наконец Мацько. - Тогда пусть поклянется рыцарской честью, что явится на суд. - Клянусь честью! - воскликнул Збышко. - Хорошо. Как вас зовут? Мацько назвал свое имя и герб. - Если вы из свиты княгини Анны Дануты, то просите ее ходатайствовать за вас перед королем. - Нет, мы не придворные. Мы едем из Литвы от князя Витовта. И уж лучше бы нам не встречаться ни с каким двором! От этой встречи беда стряслась над хлопцем. И Мацько стал рассказывать обо всем, что случилось в корчме, - и о том, как они встретились со двором княгини, и о том, как Збышко дал свой обет. Тут старик внезапно так разгневался на племянника, по легкомыслию которого они попали в столь тяжкую беду, что, повернувшись к нему, воскликнул: - Лучше б тебе под Вильно погибнуть! О чем только ты думал, щенок? - Да ведь я, - ответил Збышко, - давши обет, помолился Иисусу, чтобы он послал мне немцев, и дары ему пообещал. Ну, как завидел я павлиньи перья да плащ с черным крестом, тотчас голос услышал в душе: "Бей немца, это чудо!" Вот я и бросился на него, - да и кто бы не бросился? - Послушайте, - прервал Збышка Повала. - Я не желаю вам зла, ибо ясно вижу, что юноша провинился не столько по злобе, сколько по легкомыслию, свойственному его возрасту. Я бы рад ничего не видеть и ехать дальше, будто вовсе ничего не случилось. Но только сделать это я могу, если комтур пообещает, что не пожалуется королю. Попросите его об этом: может, и ему жаль станет хлопца. - Лучше под суд идти, чем кланяться крестоносцу! - воскликнул Збышко. - Недостойно это моей шляхетской чести. Повала из Тачева сурово посмотрел на него и сказал: - Нехорошо ты поступаешь. Старшие лучше тебя знают, что достойно и что недостойно рыцарской чести. Меня народ тоже знает, и все-таки, скажу тебе, я не постыдился бы за такое дело попросить прощения. Збышко смешался, но, оглядевшись кругом, сказал: - Земля тут ровная, вот бы только немного утоптать ее. Чем просить у немца прощения, лучше мне сразиться с ним конному или пешему, на смерть или на неволю. |
