— Она из тех актрис, которые близки к успеху, но никогда его не достигают, — сказал Тавенер. — Пару раз ей перепадали заглавные роли в Уэст-Энде, но она приобрела известность, играя в маленьких театрах для избранной публики и в воскресных клубах. Мне кажется, ей очень мешает отсутствие необходимости зарабатывать на жизнь. Она может позволить себе покапризничать, играть там, где ей захочется, а время от времени финансировать из собственного кармана постановку какой-нибудь пьесы, в которой ей приглянулась роль… обычно самая что ни на есть неподходящая для нее. В результате она оказалась скорее в любительской категории, чем в профессиональной. Смею заверить, она совсем неплохая актриса, особенно на комедийных ролях… но режиссеры ее не очень-то жалуют, считают чересчур независимой и сумасбродной… она способна всех перессорить… и обожает делать мелкие гадости. Не знаю, насколько можно этому верить… но, судя по всему, в актерской среде ее недолюбливают.

В гостиную вошла София и сказала:

— Инспектор, моя мать ждет вас.

Я последовал за Тавенером в большую гостиную. Я не сразу узнал даму, которая сидела в обитом парчой кресле.

Тициановские рыжеватые волосы были зачесаны наверх, образуя высокую прическу времен короля Эдуарда. На ней были отлично сшитый темно-серый костюм и светло-сиреневая блузка, отделанная мелким рюшем и заколотая под горлом скромной камеей. Впервые я осознал, какое очарование придает ее лицу маленький, чуть вздернутый носик. Она чем-то напоминала мне Афину Сейлер… невозможно было поверить, что эта дама и темпераментное создание в персиковом пеньюаре — одно и то же лицо.

— Инспектор Тавенер? — произнесла она. — Пожалуйста, проходите и садитесь. Не хотите ли закурить? Какая ужасная трагедия в доме! До сих пор не могу поверить, что такое могло случиться. — Она говорила тихо и спокойно… тоном человека, намеренного во что бы то ни стало проявить самообладание. — Скажите, не могу ли я чем-нибудь вам помочь?

— Благодарю вас, миссис Леонидис. Скажите, пожалуйста, где вы находились в тот момент, когда произошла трагедия?

— По-видимому, я в это время находилась в пути, возвращаясь из Лондона. В тот день обедала со своей приятельницей в «Айви». Потом мы отправились на демонстрацию мод. Встретили еще нескольких друзей и зашли выпить по коктейлю в «Баркли». Потом я отправилась домой. Когда приехала, в доме уже была страшная паника. У моего свекра, кажется, неожиданно случился удар. И он… скончался. — Ее голос чуть задрожал.

— Вы любили своего свекра?

— О, я всем сердцем…

Голос ее зазвучал громче. София едва заметно поправила за уголок картину Дега. Голос Магды возвратился к прежнему спокойному тону.

— Я любила его, — тихо сказала она. — Мы все любили его. Он был так добр к нам.

— С миссис Леонидис вы поддерживаете дружеские отношения?

— Мы не очень часто видимся с Брендой.

— Почему?

— По правде говоря, у нас с ней мало общего. Бедняжка Бренда! Иногда ей несладко приходилось в жизни…

София снова прикоснулась к картине Дега.

— Вот как? Что вы этим хотите сказать?

— О, я не знаю. — Магда покачала головой, чуть улыбнувшись. — Мне просто так кажется.

— Была ли миссис Леонидис счастлива со своим супругом?

— По-моему, да.

— Между ними не было ссор?

Вновь слабая улыбка тронула ее губы, и она покачала головой.

— Я действительно не знаю, инспектор. Их апартаменты изолированы от наших.

— Миссис Леонидис была на дружеской ноге с Лоренсом Брауном, не так ли?

Магда замерла и бросила укоризненный взгляд на Тавенера.