– Вы выполняли мои инструкции?

– Да, сэр. Безоговорочно.

– И потому обрушили на нашу голову гнев Федеральной банковской комиссии и Управления дьявольских налогов! – загремел Джереми.

– Прошу вас, сэр~ Только не в присутствии сотрудников.

– Да их надо повесить, таких сотрудников! Короче говоря, это ваша проблема. Приводите все в порядок или освобождайте место.

– Да, мистер Липпинкот, – пролепетал Роулингс, когда дверь из вишневого дерева с медной табличкой захлопнулась перед его носом.

– Продолжайте работу! – приказал управляющий сотрудникам голосом таким же дрожащим, как и его колени.

* * *

Джереми Липпинкот места себе не находил от ярости. Что за фрукт этот Роулингс! Пытается переложить всю ответственность за свои личные недочеты на него, Липпинкота. А ведь Липпинкоты прибыли в Плимут Рок на первом же судне. Роулингсы приплыли по меньшей мере через три рейса, и этот управляющий еще смеет настаивать на своем и говорить с ним как равный! За такую дерзость его придется уволить – правда, тогда «Липпинкот сэйвингз» пришлось бы заменить Роулингса на какого нибудь итальянца, или, упаси Господи, ирландца.

Правда, переодев свой серый костюм от братьев Брукс на повседневный рабочий, Джереми Липпинкот передумал. Пожалуй, будет лучше, если Роулингс за свои упущения всего навсего сядет в тюрьму. Тогда, может быть, удастся сохранить за ним должность, чтобы не нанимать кого нибудь с улицы на постоянной основе. Очевидно, этот варварский закон о равных возможностях при приеме на работу позволяет работодателю сохранять место за таким уголовником, как Роулингс. Да, смысл есть. Реабилитация и прочая чепуха~

Джереми Липпинкот провел первый, самый трудный час рабочего времени в остроумных разговорах с некой мисс Ярость по «горячей линии». К нему уже почти вернулось хорошее настроение, когда за плотно закрытой дверью кабинета послышался какой то шум.

– Туда нельзя! Не имеете права! – протестовал Роулингс.

– Не имеете! – вторила ему мисс Чалмерс. – Это личный кабинет мистера Липпинкота. Согласно инструкции никто не должен входить к нему, если дверь заперта.

– Так откройте ее, – прогрохотал кто то грубым голосом. Явно выходец из народа.

– Эту дверь может открыть только мистер Липпинкот.

– Ну тогда я сам ее открою.

– Вы из ФНУ? – в страхе поинтересовался Роулингс. Подлый трус!

– Хуже, – ответил незнакомец.

– Что может быть хуже ФНУ?

– Те люди, которые меня сюда послали. А теперь – прочь с дороги!

– Покажите мне свое удостоверение, – настаивал управляющий. Хороший он человек, этот Роулингс. Поскольку тюрьма – дело решенное, надо будет сохранить за ним его место.

– Удостоверение осталось в машине.

– Я никого не принимаю без служебного удостоверения! – через дверь крикнул Джереми. Для верности он повторил это по селектору – пусть незваный гость знает! В целях устрашения банкир говорил особенно зычным голосом, каким обычно воспитывал юного Тимоти.

– Сейчас я предъявлю вам полномочия! – отозвался грубиян.

Джереми вовсе не понравился его тон. Мгновение спустя в комнату начал входить Роулингс – несмотря ни на что, дверь оставалась плотно закрытой. До сих пор Джереми считал, что при запертой двери в его кабинет войти нельзя.

Однако появившаяся ладонь, несомненно, принадлежала Роулингсу. Липпинкот понял это сразу, невзирая на то что она была сильно сплющена. Да и ткань пиджака была ему знакома.

Следом за сплющенной ладонью показалась еще более сплющенная рука, а издаваемые Роулингсом крики для утонченного слуха Липпинкота стали просто невыносимы.