|
Да, благодаря Мысленному дару Торн видел, что именно этот древний кровопийца больше всех старался урезонить царицу, хотя время от времени в его глазах сверкали искры ярости и ненависти, и было ясно, что он с трудом сдерживается, не позволяя клокотавшим внутри чув-ствам вырваться наружу. Да, Торн видел, как во имя спасения остальных он старался тщательно подбирать и обду-мывать каждое свое слово. Тот, кто пьет кровь, указал Торну на место справа, у стены, и тот послушно опустился на длинную кожаную подушку. Прямо перед ним зловеще плясал огонек свечи, и отблески пламени игриво посверкивали в глазах хозяина. Торн ощутил запах чужой крови и догадался, что аромат исходит от собеседника. «Да, я уже насытился, но составлю компанию и тебе. Ты нуждаешься в пище». – Да, – согласно кивнул Торн. – Ты даже не представляешь, как давно я не охотился. Там, среди снега и льда, обходиться без крови было легко. Но теперь, когда вокруг, совсем рядом, столько этих слабых, хрупких созданий… – Ясно, – сказал тот, кто пьет кровь. – Я тебя понимаю. Впервые за долгие годы Торн про-изнес слова вслух и прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Да, память – это проклятие, думал он, но одновременно и величайший дар. Потеряешь память – считай, потерял все на свете. Ему вспомнился эпизод из древнего сказания его народа: бог Один пожертвовал глазом за позволение сделать всего один глоток из источника великой мудрости и девять дней провисел на священном дереве, чтобы обрести дар ясновидения. Нет, все было еще сложнее. Один получил не только мудрость и дар ясновидения. Испив священного меда, он обрел магические руны. Однажды, много лет назад, жрецы священной рощи дали Торну выпить такого меда, и он, встав посреди отцовского дома, исполнил песнь о рыжеволосой ведьме, пьющей кровь, о пре-красной ведьме, которую ему довелось увидеть собственными глазами. Все, кто слышал эту песнь, хохотали и насмехались над сочинителем. Но когда она приня-лась убивать членов клана, они перестали смеяться, а увидев бледные тела с вырванными глаза-ми, провозгласили его героем. Торн вздрогнул и встряхнулся. С плеч и волос посыпались остатки снега. Небрежным жес-том он смахнул льдинки с бровей, и они мгновенно растаяли на пальцах. Он огляделся в поисках камина, но открытого огня нигде не увидел. Тепло будто по вол-шебству проникало через маленькие оконца. Чудесно! Достаточно согреться – и забываешь обо всем на свете. Внезапно ему захотелось стянуть с себя одежду и всем своим существом погру-зиться в благословенный жар. «В моем доме есть камин. Я провожу тебя туда». Словно вдруг очнувшись от транса, Торн виновато взглянул на незнакомца и отругал себя за непростительно долгое молчание. Как это бестактно с его стороны! Тот, кто пьет кровь, наконец заговорил вслух: – Не переживай. Это вполне естественно. Ты понимаешь мою речь? – Да, это язык Мысленного дара. Он известен всему миру– Торн пристально посмотрел на незнакомца, – Меня зовут Торн. Моим богом был Тор. – Он поспешно сунул руку за пазуху и извлек из-под изношенного меха золотой амулет на цепочке. – Такие вещи не ржавеют от ста-рости, – сказал он. – Молот Тора. Тот, кто пьет кровь, кивнул. – А кто твои боги? – спросил Торн. – Кто они? Я не о вере, а о том, что утеряно безвозврат-но, о том, что не удалось сохранить ни тебе, ни мне. Ты понимаешь, о чем я? – Боги Древнего Рима. Такова моя утрата, – сказал незнакомец и добавил: – Меня зовут Мариус. Торн кивнул. Какое счастье – говорить вслух и слышать в ответ чей-то голос. На мгнове-ние он забыл о жажде крови – ему хотелось только внимать обращенным к нему словам. – Поговори со мной, Мариус, – попросил он. – Расскажи о чудесах, которым был свидете-лем, обо всем, о чем сочтешь нужным… Он хотел замолчать, но не мог. |
