Это была типичная даркованская лавочка: развал занимал пол‑улицы, и практически невозможно было отличить, где кончается выставленный на продажу товар и начинается имущество владельца. Разве что для удобства землян некоторая часть товара была извлечена из общей кучи и разложена по столам и полкам, Они миновали широкий арочный проем, и ноздри Кервина раздулись, уловив знакомый запах ароматизированного дыма, пропитывающий любое даркованское жилище, от трущобы до дворца. В Приюте Астронавта этих благовоний не употребляли (по крайней мере, официально), но от даркованского персонала, от воспитательниц и нянечек часто веяло этим густым смолистым ароматом, впитавшимся в волосы и одежды. Эллерс наморщил нос; Кервин улыбнулся.

Владелец лавки, невысокий и сморщенный, в желтой рубашке и напоминающих бриджи штанах, обернулся и пробормотал дежурное приветствие: «С'дайз шайа»  (Безмерно польщен).

– З'пар серву , – автоматически пробормотал в ответ Кервин, и Эллерс недоуменно воззрился на него.

– А я и не думал, что ты болтаешь на их жаргоне! Ты же говорил, тебя отправили отсюда еще ребенком.

– Я знаю только городской диалект.

Даркованин уже поворачивался к длинной вешалке с разноцветными плащами, короткими кожаными куртками и шелковыми жилетами.

– Нет, – осадил его Кервин на терра‑стандарте, почему‑то сильно на себя обозлившись. – Земную одежду.

Он сосредоточился на том, чтобы отобрать несколько смен рубашек, белья, бритвенные принадлежности; надо же как‑то протянуть первые несколько дней, пока не прояснится поконкретней, что нужно по погоде и для работы. И пока владелец лавки увязывал купленное в пакеты, Джонни Эллерс, глазея по сторонам, добрел до большого стола уже возле самой обочины.

– А это что еще за чудо, Джефф? Такого я тут ни на ком не видел.

Кервин подошел к столу; там беспорядочно громоздился ворох всякой одежды разной степени поношенности. Из этой груды Эллерс выудил длинную, до колен накидку, украшенную странным узором. Кервин пригляделся и кивнул.

– Такие обычно носят в горах, – ответил он. – Или, по крайней мере, носили. В такой штуке очень удобно ездить верхом; но уже при мне они выходили из моды. Дай‑ка взглянуть…

Накидка была сшита из мягкой, напоминающей замшу кожи довольно темного красно‑коричневатого оттенка и струилась под пальцами, словно шелк. У ворота и у подола она была вышита яркими, с медным блеском нитями и оторочена мягким темным мехом.

– Можно подумать, шилось для принца, – вполголоса прокомментировал Эллерс. – Только погляди, какое золотое шитье!

Но Кервина в данный момент заботили более практические соображения.

– Не знаю, как там насчет принцев, – заявил он, – но, похоже, штука невероятно теплая. Только пощупай этот мех! – Он набросил накидку на плечи, и тут же ему стало чрезвычайно уютно. Эллерс отступил на шаг; во взгляде его мелькнул самый настоящий ужас.

– Боже мой, так недолго и совсем отуземиться! Надеюсь, ты не собираешься расхаживать по Торговому городу в таком виде?

– Еще чего не хватало! – расхохотался Кервин. – Просто я подумал, как приятно будет накинуть на себя что‑нибудь эдакое в моей холостяцкой комнатушке. Если здешние коммунальные службы ничуть не лучше, чем на моей прошлой планете, они наверняка экономят на отоплении. А если мне не изменяет память, тут бывает довольно зябко.

Он снял накидку, сложил и перекинул через руку. Несмотря на практичность рассуждений, в глубине души он понимал, что все это – не более чем попытка с ходу, выдумать рациональное объяснение, и довольно неуклюжая. На самом‑то деле накидка покорила его с первого же взгляда. Это была первая вещь, которая приглянулась ему на Даркоувере, которой ему захотелось обладать – что ж, он ее получит.